В повести, таким образом, намечены пути трех поколений: Мороза, Миклашевича, Витьки. Каждое из них достойно совершает свой героический путь, не всегда явно видимый, не всегда всеми признаваемый…
Писатель заставляет задуматься над смыслом героизма и подвига, непохожего на обычный, помогает вникнуть в нравственные истоки героического поступка. Перед Морозом, когда он шел из партизанского отряда в фашистскую комендатуру, перед Миклашевичем, когда он добивался реабилитации своего учителя, перед Витькой, когда он бросился защищать девушку, была возможность выбора. Поступать именно так или не поступать? Возможность формального оправдания их не устраивала. Каждый из них действовал, руководствуясь судом собственной совести. Такой человек, как Ксендзов, предпочел бы скорее всего устраниться; есть еще любители порицать и поучать, не способные на самопожертвование, не готовые творить добро ради других.
Спор, который ведется в повести «Обелиск», помогает понять преемственность героизма, самоотверженности, истинной доброты. И принципы эти вечны, они благотворны и сегодня, в мирные дни: где бушевала война, теперь тихие зори…
«А зори здесь тихие…» — назвал свою повесть Борис Львович Васильев. И только в эпилоге становится до конца понятен глубинный смысл этого заголовка. Какой-то веселый отпускник пишет письмо товарищу, приглашая приехать в «непыльный уголок», в «райское» местечко, где к услугам отдыхающих два «шикарных» озера с окунями.
И вот в такое уютное, курортное место приехал, как сообщает автор письма, старик и с ним капитан-ракетчик, вероятно его сын. Оба они что-то разыскивают, но пишущий сначала не вникает в суть их поисков. А потом узнает: здесь, когда его, отпускника, еще не было на свете, воевали. И он включается в розыск. Нашли могилу, и приезжие установили на ней мраморную плиту, которую привезли с собою.
«А зори-то здесь тихие, только сегодня разглядел. И чистые-чистые, как слезы…» — заканчивает письмо отпускник. И наверно, что-то перевернулось в его душе, потому что от легкомысленной веселости не осталось и следа. Есть грусть, доброта и деликатность по отношению к старому бойцу и капитану-ракетчику, хотя и не решился он расспросить их, что же произошло здесь в то давнее время, когда он еще не родился…
Принято говорить, что будущее заложено в настоящем. Одинаково верно и то, что заложено оно и в прошлом. Молодой человек, отпускник, который прикоснулся к далекому от его нынешних дней прошлому, видимо, не сможет быть больше таким беззаботным, даже несколько легкомысленным, каким он был, судя по началу письма, раньше…