И вдруг — помоги мне, Господи! — он сказал, что я должна пойти навстречу его любви и уступить ему, это останется нашей тайной. Он хочет любить меня, как мужчина, — Господи, помоги мне рассказать это до конца! — и он приказал мне вести себя с ним как жена с мужем и удовлетворять все его прихоти. Он был ненасытен в своей страсти. Я все выдержала, но при этом ужасно страдала и не переставала молиться Богу — он-то знает, что я пережила. Меня охватило страшное чувство. Я болезненно ощутила, что все самое дорогое для меня беспощадно уничтожено. А потом я опять увидела, как покорно Григорий падал ниц в молитве. Тогда мои мрачные ощущения сменились новыми сомнениями, за которые я пыталась зацепиться, пока и они не исчезли. Тогда я успокоилась.
На следующий день я увидела, как он пошел к „сестре“, так он называл своих почитательниц, и втайне помолилась за нее. Но затем он вернулся ко мне, объяснив, что никто так не поддерживал те надежды, которые он питал, и что только я правильно понимаю его. На мои многократные вопросы о том, нельзя ли другими средствами избавиться от страданий, а не так, как он это делает, он каждый раз отвечал отрицательно. „Значит, в отличие от других Божьих людей Вы призваны исцелять нас от того первогреха, на который так падко человечество?“ — серьезно спросила я его. Вот его ответ: „Твое определение мне нравится. Ты сказала правду“».
Распутин был в состоянии, в конце концов, убедить таких доверчивых женщин, как эта, в том, что «удовлетворение низменных желаний — процесс, очищающий от грязных чувств и грехов», который устраняет последнюю преграду на пути к высшему блаженству. Поэтому Хиония и не видит «ничего плохого» в том, что Григорий вместе со всеми ходит в общую баню и позволяет «сестре» мыть свое тело (по принципу, что оскорбление как средство самоуничижения ведет к единению с Богом). Это происходит, по мнению Хионии, «из святых побуждений», как и общий сон в доме у Распутиных, когда он в присутствии своей жены разделял ложе с одной из «сестер» (что вначале привело к борьбе за матрацы, а потом, в качестве наказания, к охлаждению гостеприимства непонятливой хозяйки дома).
Если Хиония впоследствии и отвернулась от своего «мастера», потому что благодаря неоспоримым фактам с глаз ее спала пелена иллюзий, превратив женщину в самую жестокую обвинительницу Распутина, другие его почитательницы продолжали верить в то, что Распутин и правда Святой.
Усвоенная им еще с юношеских времен, в период общения с сектой «хлыстов», проповедь, согласно которой путь к спасению души лежит только через «уничтожение плоти», заставляет многих добровольно полностью перейти в его власть, если при первой попытке их «бесов» изгнать не удается, и они продолжают мешать спасению их душ.