Среди тех, кто не сомневается в утверждениях Распутина, будто бы он сам, своим телом, берет на себя грехи других людей и передает им божью милость, потому что «душа попадает в вечность» только через «уничтожение плотских желаний», находится и Акулина Лаптинская. Он встретился с ней, когда та была монахиней. Акулина увидела в Распутине настоящего духовного наставника и сняла с себя монашеские одежды, чтобы служить своему, почти не умеющему писать, господину не только секретарем. Записи, сделанные ею отчасти под диктовку этого дьявольского мужчины, отчасти по собственной инициативе, позволяют подробно ознакомиться с повседневной жизнью Распутина. А то, что для нее осталось тайным, вскоре стало известно из документов тайной полиции, которая не только покровительствовала Распутину, но и следила за ним.
Nomen est Omen[6] — встречи с Распутиным
Вместе с авторитетом Распутина растет и его самоуверенность. Чтобы сойтись ближе с дамами из высшего общества — в этом он отдавал себе отчет — одних простодушных объяснений недостаточно.
Обращение к религиозным аргументам здесь не действовало, как бы убедительно они ни преподносились. Кто бы в этих кругах поверил, что известный епископ Гермоген, и даже царь информированы об используемой Распутиным практике физической любви как средстве самоочищения, в чем он мог так правдоподобно убеждать какую- нибудь робкую служанку? Или что ему ни при каком другом случае, кроме как при совершении полового акта, не откроется видение Святой Троицы, во что бы он мог заставить поверить, например, крестьянскую девушку из своего родного села? Нет, по отношению к образованной даме из общества, которая к тому же имела (корректные) связи с духовенством, Распутин не мог поступать так грубо. Дама, о которой идет речь, пригласила его в свой загородный дом, разумеется, не для того, чтобы найти в Распутине нечто большее, чем собеседника. Религия и мистицизм стали модными темами в петербургском обществе. Для этого и приглашался Распутин.
По ее рассказам, поздоровавшись, он три раза поцеловал ее в губы. Эта имевшая обезоруживающее действие простота уже не раз помогала ему. Когда же последующая беседа не пошла в желаемом (для Распутина) русле, он начал нервно теребить бороду, и наконец, спросил, не хочет ли его собеседница что-то сказать или в чем-то признаться ему. Дама ответила отрицательно. Он встал и начал беспокойно ходить по комнате из угла в угол, этим выражая свою беспомощность. Неожиданно остановился и откровенно признался: «Знаете, я действительно умею любить». Вначале его собеседница сделала вид, будто не расслышала. Когда же Распутин настойчиво повторил то, что он сказал, женщина вышла из комнаты. Тогда Григорий попытался воздействовать на нее как на «дочь божью». Это она тоже отклонила на том основании, что он не священник и не может благословить ее — мысль, которая, очевидно, до сих пор вряд ли кому-то приходила в голову. Даже уверения Распутина, что он якобы обладает даром, который значит гораздо больше, чем сан священника, не принесли пользы. И Распутину пришлось сдаться.