— Харлей, — из груди вырвался обреченный стон. Обернувшись, я тихо шепнула остановившемуся шатену, — Нехристь, а давай ты меня в другую сторону унесешь, а?
Стоило ли говорить, что мою просьбу выполнили с точностью, да наоборот?
Тащили меня, судя по всему, в машину, только не в мою собственную.
Не дотащили. Музыка стала громче, а вот крики и гогот как-то резко прекратились. Потом даже музыка и та стихла, слышалось только шуршание резиновой подошвы кед Исаева по асфальту, а потом раздался такой знакомый, зычный бас, хмуро выдавший:
— Не понял…
— Да все ты понял, харя бородатая! — у меня первой сдали нервы и я дрыгнула ногами, «тонко» напоминая кое-кому, что висеть вверх тормашками уже порядком надоело. На сей просьбе вняли и на ноги поставили. Встала, одернула задравшуюся майку, пригладила волосы и, одарив невозмутимую нехристь ненавистным взглядом, повернулась… и застонала снова. — Мих, ну какого хрена?..
Итак, университетская парковка возле корпуса экономистов. Огромное квадратное пространство, покрытое асфальтом, огороженное бордюрчиком, окруженное зеленой травкой с одной единственной березкой. Той самой, что ранее на себя шмотки Исаева примеряла. По периметру куча дорогущих машин местных студиозов, не спешащих покинуть гостеприимные стены любимого ВУЗа, а в центре всего этого…
Тут я подсчитала количество прибывших авто и уважительно присвистнула. И это все для меня любимой? Прия-я-ятно…
Главной «бибикой», вставший по центру, стал огромный чёрный «Хаммер» с аэрографией улыбающегося Джокера на боку и мощными прожекторами на крыше. По бокам пристроилась пара-тройка агрессивных крупногабаритных БМВ, парочка «Ленд Роверов» и аж целых четыре новеньких «Лексуса». Ну и энное количество агрессивно настроенных, еще недавно ржущих во всю глотку рокеров. Суровые рожи, широкие плечи, драные штаны, куртки-косухи, банданы, цепи, все дела…
— Что? — от колоритной компании отделился невысокий светловолосый парень в голубых мятых джинсах, просторной футболке с волками и вечно хмурой моськой, — Ты сама мне позвонила!
— Алехин? — начавшийся разбор полетов вдруг прервал Исаев, губы которого дрогнули и разошлись в улыбке, а левая бровь медленно взлетела вверх.
— Исаев? — ответил ему не менее удивленным голосом мой соседушка и перевел взгляд куда-то за нашу спину, — Липницкий, Полонский… Фигассе встреча!
— Вы знакомы? — упавшим голосом осведомилась я, не обрадованная даже появлением Эльфенка и невесть откуда взявшегося Богдана.