— Да, — Скорпиус покатал пузырек в ладони, свинтил крышку и сделал три больших глотка. — По крайней мере, именно его я положил бы во все возможные конфигурации зелья. И, к тому же, мне нравится его вкус, — он улыбнулся, положил пустой пузырек на тумбочку и придвинулся к Гарри ближе, хотя и не вплотную, видимо, постеснявшись.
— Согласен, вкус приятный, — Гарри вернул улыбку и притянул Скорпиуса ближе, укладывая его голову на своей груди. — Вот видишь, это совсем не сложно, отделить главное от второстепенного. Просто надо подумать, без чего ты никак не сможешь обойтись. Это и будет самым важным, — он запустил руку в светлые волосы, пропуская сквозь пальцы мягкие пряди. — Как с чабрецом.
— Ну, без чего не могу обойтись я, решить еще возможно, но вот без чего не сможет обойтись кто-то другой — вот это задачка посложнее, — Скорпиус улыбнулся и посмотрел на Гарри снизу вверх. — Спокойной ночи, мистер Поттер, — сказал тихо, разглядывая его так, будто видел впервые.
— Спокойной ночи, — ответил Гарри, сильнее прижимая к себе засыпающего Скорпиуса.
Скорпиус уже давно крепко спал, а к Гарри сон всё не шел. Он обнимал Скорпиуса, стискивая широкие плечи одной рукой, и не мог отделаться от ощущения, что он что-то недосказал, что-то недодал этому странному трогательному мальчишке. То, как он стеснялся, смущался, не понимал многих простых вещей, восхищало не меньше, чем его ум, сверхспособности и готовность работать. А уж к привычке всё считать Гарри и вовсе не знал, как относиться, равно как и к привычке вываливать на голову внезапные откровения.
«Это всё искусственное», — вспомнил Гарри и сжал мощное налитое плечо.
Какая, к черту, разница! Он погладил расслабленные во сне четко очерченные губы и подумал, что Малфой был бы красив в любом случае. А вот перестань он считать, и часть очарования, пожалуй, пропадет.
С этой мыслью он усмехнулся, легонько поцеловал Скорпиуса в губы и закрыл глаза.
Когда он проснулся, когда солнце уже заливало яркими лучами комнату. Который точно час Гарри не знал, но чутье подсказывало, что запланированный ранний подъем они явно проспали.
Услышав сладкое сопение под боком, Гарри опустил глаза и замер, боясь пошевелиться и разбудить тем самым Скорпиуса. А потом он вспомнил об оставленных на тумбочке стаканах с водой и, заключив, что от его возни Скорпиус точно не проснется, сладко потянулся, перекатился на бок и принялся его разглядывать. И по мере того, как события вчерашней ночи всплывали в памяти, губы невольно растягивались в улыбке. Да, Гарри лежал и глупо улыбался, ни о чем… ну почти ни о чем не думая и чувствуя себя выспавшимся, отдохнувшим и счастливым.