Лить на Скорпиуса воду совсем не хотелось, но совесть подсказывала, что уже пора вставать. Для проформы Гарри потряс Скорпиуса за плечо, пощипал за задницу и даже пощупал мягкий после вчерашней разрядки член. И хоть последний отозвался на прикосновения, сам Скорпиус продолжал сладко дрыхнуть.
Гарри уже потянулся за водой, но рука так и повисла нерешительно в воздухе. Ведь вчера, под одеялом, он так и не успел, как следует, рассмотреть Скорпиуса. Тут же голове застучала крамольная мысль, что мир не рухнет, даже если они отправятся в путь и несколькими часами позже, и вдохновленный ею, отбросив все сомнения, Гарри откинул с Малфоя одеяло. Комната хорошенько прогрелась утренними… или уже дневными — впрочем, неважно какими — лучами солнца, поэтому замерзнуть и простыть Скорпиусу точно не грозило.
Скорпиус спал, крепко обняв подушку и подтянув ноги к груди. Круглая задница в черных трусах выглядела не столь вызывающе, как вчера, но тоже весьма живописно. Гарри с чувством погладил её и горячее мускулистое бедро, любуясь. Ничего искусственного в теле Малфоя не было, — пощупав упругие сухие мышцы, решил Гарри. Даже если ему и давали какие-то препараты, то только помогающие организму правильно усваивать пищу. В авроратской тренажерке можно было увидеть тех, кто гнался за формой не слишком честно. Их мышцы были рыхлые, объемные и трясущиеся, как студень. Скорпиус же был поджар, изящен и скорее строен, чем мускулист. Наверняка сыграли свою роль обязательные авроратские тренировки, которых не могло не быть даже на спецкурсах, и увлечение Малфоя плаванием. А разговоры про «искусственность» — не более чем юношеские комплексы.
Внезапно Скорпиус чуть слышно простонал, судорожно выдохнул и бессознательно накрыл его руку горячей ладонью. Прикосновение было простым, почти обыденным, но он от него повело голову так, что на секунду Гарри забыл, как дышать. Желание ощутить, почувствовать Скорпиуса кожей стало настолько невыносимым, что Гарри придвинулся ближе, вжался с упругие ягодицы налившимся кровью членом и уткнулся носом в светлую макушку, с наслаждением вдыхая запах волос.
Очень хотелось разбудить Малфоя и трахнуть уже наконец, как он того заслуживает, но это казалось неправильным — будить человека и сразу же трясти перед ним стоящим членом. Будто Гарри ни о чем другом и думать не может. В том, что и на самом деле думать, к примеру, о вечном, он был не способен, Гарри себе признаваться не хотел и усилием воли заставил себя сбежать в душ. В конце концов, Скорпиус никуда от него не денется, и вести себя, как озабоченный подросток, было несолидно и совсем необязательно. А чтобы быть окончательно спокойным за не в меру активные последнее время гормоны, Гарри по-быстрому подрочил, стараясь не думать о Малфое.