«Моя девушка», — слова осели в сознании тяжелым камнем. К чему тогда, позвольте спросить, было вчерашнее? Эксперимент? Любопытство?
— Значит, твоя девушка просто плохо знает тебя, — набрав в легкие воздух, выдавил, наконец, Гарри. — Но… но это не так, — с уверенностью закончил он и отвернулся в окно.
— Так они, в общем-то, и не пытались узнать, после того как понимали, что со мной слишком сложно, — пожал плечами Скорпиус. — И что ни на романтику, ни на желаемые им отношения мой мозг не запрограммирован. Я, конечно, мог бы притвориться, но ни одна из них не интересовала меня настолько, чтобы это сделать. А секс они мне не просто давали без всяких усилий — они его от меня требовали, — он криво усмехнулся.
— Тогда тем более нечего заморачиваться. И вообще немедленно выкинь эти мысли из головы, — переварив услышанное, с облегчением произнес Гарри. Однако никакой ответной реакции не увидел — ни протеста, ни кивка. Ноль. Скорпиус по-прежнему упорно смотрел вперед себя и молчал. — Эй, Скорпиус, — мягко позвал он, — ты что, игнорируешь меня? — улыбнувшись, проговорил Гарри. — Или ты теперь исключительно на Гарри Поттера отзываешься?
Скорпиус улыбнулся ему в ответ и покачал головой.
— Нет, сэр, на оба ваши вопроса. Что же насчет «выкинь из головы» — не получится. Во-первых, если вы не забыли, у меня абсолютная память. А во-вторых — исключительные способности к аналитике. И тщательный долговременный анализ всей моей жизни позволяет с уверенностью утверждать, что девушки были правы на девяносто семь процентов.
— Идиот, — только и смог выдохнуть Гарри, покачав головой. — Толку от твоих аналитических способностей и долговременных анализов, если ты не в состоянии сделать правильные выводы!
Может, и не стоило говорить со Скорпиусом в подобном тоне, но всю эту ересь про скучность слышать Гарри не мог и не хотел. Мало того, что у кого-то мозгов хватило высказать Малфою всю эту хрень, так тот в нее еще и свято уверовал! Просто уму непостижимо!
Скорпиус некоторое время молчал, не глядя на Гарри, а потом сказал ровным голосом:
— Я вас забавляю и удивляю, и вам нравится моё тело. Но то, что забавляет, начнет раздражать, то, что удивляло, станет обычным, а тело надоест. И что останется на выходе?
— Ты прав, — холодно отрезал Гарри. — Ты меня забавляешь. И удивляешь. Одним словом, скучать не даешь. Да так стараешься, что тебя порой хочется схватить за грудки и встряхнуть как следует. Знаешь, я не так силен в счете, как ты, но только за последние сутки насчитал три таких момента. А что останется на выходе, так это и от тебя зависит тоже, — припечатал Гарри, уставившись на дорогу.