И Елена кивнула на прыгающую на одной ножке при помощи костылей девочку, которую сопровождали док Хагри и Ромка.
— Вот, мы купили целую кучу пончиков! А Роман еще мясных пирожков купил, целый пакет, — весело прощебетала Фиалка. Девочка по мере приближения отъезда из Эллеркондебурга веселела на глазах.
— Нормально. Будем бороться с голодом. — Усмехнулся Панфилов, подхватывая девочку за талию и поднимая в кабину. — Хотя… Фиалка, ты в туалет не хочешь? Потом несколько часов по лесам пилить, пописать только под кустик, а там могут и за попу укусить. И не только комары, но и звери посерьезнее.
— Хочу, — подумав, ответила девочка и ухватилась за Ленькину шею. — Снимай меня, я сбегаю.
— Я с ней. Ты прав, Лень, дорога до речного порта дальняя, надо сходить. — Елена подала костыли Анжелике, и они вместе с девочкой пошли в сторону выкрашенного известью деревянного строения, расположенного на краю площадки.
Караван дошел до речного порта при довольно приличном селе без каких-либо проблем. Дорога вполне себе укатана, ни пеньков, ни особых колдобин, так что восемьдесят километров прошли за три часа, и сейчас Ленька загонял «ивеко» на здорово поюзанный «шлеп-шлеп». Широкая самоходная баржа, с колесным движителем. Ну да, именно с колесным, заменить плицу никаких проблем, тогда как с погнутыми винтами намаешься.
Правда, эта баржа была с гордым названием. «Одесский комсомолец», ни много ни мало. Ленька, если честно, совершенно не ожидал такое увидеть здесь, на Рио-Гранде.
Владелец баржи, он же шкипер, он же лоцман в одном лице, Юхай Климович, оказался одесским евреем. Круглый как колобок, лысый дядька годов пятидесяти, казался бы безобидным боровичком, коль бы не его глаза. Повидал дядька в жизни всякого, и явно не только хорошего. Глазки у него были такие… как будто сквозь прорезь прицела на мир и окружающих смотрят.
Но в общем и целом вполне себе вежлив и приветлив, цену назвал разумную, женщинам сразу предоставил пусть простейшую, но каюту. Да и с остальными экспедиционерами был достаточно обходителен, извинившись за отсутствие особого комфорта.
— Юхай Климович, пусть вас это особенно не волнует, — Ленька улыбнулся, слушая совершенно неповторимую одесскую речь шкипера. — Мы народ особо неприхотливый, нам и гамака хватит. Лишь бы комары не жрали.
— Ну, тут я вам ничего, кроме накомарника и «москитола» здешнего, посоветовать не могу. Местные вон, вообще особо не заморачиваются. Как будто их комарье не грызет. А я в рубке только окуривателями и спасаюсь, — перешел на совершенно нормальный русский шкипер, проверяя узлы, которыми Ленька привязал свой гамак к крючьям. — И не надо мерзко хихикать, молодой человек. Что я таки скажу вашему высокому начальству, когда у меня из-за глупого узла целый комендант шлепнется на палубу и вероятно отобьет себе что-то важное?