— Разве я была не права?
— Права. Вопрос в том, какой отец ему нужен.
— Мама, ради Бога, что значит — «какой»? Какой есть. Что же я могу поделать? И что ты хочешь сказать? Мне кажется, ты что-то не договариваешь.
Зинаида Федоровна села с ней рядом.
— Наташа, я рискую причинить тебе боль, но, может быть, лучше сказать об этом поздно, чем не сказать вовсе. Павловский никогда тебя не любил. Не любил даже тогда, когда женился. И никогда не любил Сережу. Я всегда была уверена, что он женится из-за жилплощади…
— Как видишь, ты ошибалась. Он же выписался, хотя вполне мог бы отсудить себе часть квартиры: он же был прописан.
— Как ты не понимаешь! Он бы так и сделал, если бы не нашел себе кое-что получше.
— То есть?
— Наташа, он женился на женщине, у которой была и квартира, и машина, и все на свете. А главное — такой отец, который все мог.
— Откуда ты знаешь?
— Сестра Людмилы Ивановны, Екатерина Ивановна, — она работает лифтершей в доме, где живет его вторая жена. Она рассказывала про него ужасные вещи.
— Например?
— Я не хочу это повторять, тем более что все это еще, может быть, просто сплетни.
— Мама, пожалуйста, скажи, я должна знать.
— Он как-то очень скверно обошелся со своей второй женой.
— Хуже, чем со мной?
— Да.
— Расскажи.
— Наташа, пожалуйста, избавь меня от необходимости это пересказывать. Я не хочу.
— Но ведь Екатерина Ивановна работает где-то совсем близко отсюда?
— Совершенно верно, в Староконюшенном. Помнишь кирпичную башню напротив булочной?
— Так называемый дом ЦК?
— Ну да! Зачем тебе?
— Просто так. — Наташа пожала плечами. — Вдруг мне захочется с ней встретиться…
— С кем?!
— С его бывшей женой.
— Ты с ума сошла! Зачем? Она не станет с тобой говорить. Да и зачем тебе это нужно? И с какой стати она будет рассказывать свои интимные подробности постороннему человеку? Тебе нечего там делать — у нее тяжело болен отец, и потом, там ребенок…
— Какой ребенок?
— Девочка.
— От Павловского?
— Ну конечно!
— Боже мой, значит, у Сережи есть сестра?
— Не думаю, чтобы они горели желанием обзавестись новыми родственниками.
— Что это за люди?
— Наташа, я с ними не знакома. Все, что я знаю, так это то, что отец ее работал в ЦК.
Наташа задумалась.
— Ты не знаешь, как ее зовут?
— Вера.
— А девочку?
— Кажется, Оля.
— И сколько ей лет?
— Десять или одиннадцать. Да, одиннадцать: она на два года младше Сережи.
Зинаида Федоровна встала и вернулась к плите, на которой в небольшой кастрюльке варился нехитрый суп.
— Мама, а что у нас с телефоном?
— А что такое?
— Он не работает.
— Ты, наверное, забыла заплатить?
— Забыла… Перед отъездом так замоталась…