Однако есть ей пришлось в одиночестве, так как Сережа снова заснул. Впрочем, она и сама несколько переоценила свои возможности: есть она почти не могла. Проглотив пару ложек, она вдруг почувствовала, что хочет побыть одна, может быть, пройтись по улицам, может быть, даже зайти к Вере и рассказать о том, что произошло.
Наташа сделала Сереже укол, от которого тот даже не проснулся, она взяла плащ, вышла из дома и направилась в сторону Староконюшенного переулка.
На сей раз в подъезде дежурила сестра Людмилы Ивановны, которая ее хорошо знала. Она готова была пропустить Наташу, но та попросила разрешения позвонить, так как было уже около половины одиннадцатого, и она боялась беспокоить Веру без предварительного звонка.
Когда Наташа вышла из лифта, Вера уже ждала ее на площадке. Она попросила ее говорить тише, потому что спит отец, и провела в комнату, в которой Наташа уже была накануне. Вера показалась ей то ли усталой, то ли встревоженной. Она спросила:
— У вас все в порядке?
— Более или менее. А у вас?
Наташа помедлила.
— Не знаю даже, что сказать. Сегодня вечером убили Павловского.
— Что? — Вера вздрогнула и побледнела. — Откуда вы знаете?
Наташа помедлила.
— Дело в том…
— Ну? Говорите же!
— Я там была.
— Вы меня пугаете! Что значит — „была“?
— Нет, — усмехнулась Наташа, — я его не убивала. Я чуть не стала свидетелем.
— О Господи! — пробормотала Вера и в изнеможении опустилась на стул. — Как это случилось?
Наташа, все еще не решаясь, посмотрела Вере в глаза.
— Вера, я…
— Господи, да не тяните же!
— Я хотела убить его.
Вера дико посмотрела на нее.
— Я не шучу, — продолжала Наташа. — Я действительно пошла к нему, чтобы… Вы меня осуждаете?
Вера мрачно усмехнулась:
— Я бы сама убила его, если б могла!
— А я бы смогла. — Наташа упрямо сжала губы и с вызовом посмотрела на нее. — Я бы убила, но мне повезло — кто-то постарался вместо меня.
— Как это произошло?
— Мы договорились о встрече по телефону. Он попросил прийти через час. Он еще был живой и здоровый… Когда я пришла, дверь была не заперта. Я вошла, а он… он лежал на полу, в прихожей… в луже крови.
Вера смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами.
— Вас кто-нибудь видел?
— Нет. Не знаю.
— Наташа, вспомни. Там кто-нибудь был? На лестнице, в подъезде?
— Нет. Но на площадке есть еще одна квартира… Меня могли видеть в глазок.
— В котором часу это было?
— В начале девятого.
— Боже мой…
— Знаете, Вера, вы были правы…
— В чем? Только, знаешь, давай на „ты“. Не против?
— Конечно, нет! — воскликнула Наташа, внезапно почувствовав облегчение. — Как хорошо, что я к тебе пришла! Ведь мне больше некому об этом рассказать… Ты была права, говоря, что он… В общем, он действительно чудовище. Это он начал приучать Сережу к наркотикам.