Раздумывая над тем, с чего бы приступить к делу, Шумилов решил, что начинать надо именно с Дмитрия Мелешевича. Всё-таки они были знакомы, и поведение последнего представлялось весьма подозрительным. Следовало понять, сняты ли подозрения в его адрес, или на сей счёт окончательного решения следствием ещё не принято.
Поэтому, посетив утром следующего дня контору Карабчевского и заручившись поддержкой последнего на случай ареста Аркадия Штромма, Алексей Иванович ещё до полудня успел отыскать дом Данилова на 3-й линии Васильевского острова. Покрутившись немного вокруг особнячка, примыкавшего одним крылом к веренице соседних домов, понаблюдав без особого толка за окнами бельэтажа, где, по всем расчетам должна была находиться квартира Мелешевича, Алексей Иванович решительно направился в дворницкую. Вариант возможных действий Шумилова был совсем невелик: он мог наврать дворнику либо аккуратно, либо внаглую и, зная по опыту, что безудержная ложь всегда вызывает к себе больше доверия, решил врать дворнику напропалую.
Энергично отбросив в сторону обитую клеёнкой дверь в дворницкую, Шумилов предстал на пороге с самой самодовольной улыбкой, на какую только был способен, и с интонацией жизнерадостного деревенского придурка гаркнул:
— Здорово, братец, здорово! Узнаёшь, небось, меня?
— Ась? — хмурый дворник в залатанном кожаном фартуке аж подпрыгнул на колченогом табурете и неожиданно икнул. По специфическому сивушному запаху Шумилов сразу понял, что давеча в дворницкой имело место обильное возлияние, возможно даже мытьё полов водкой.
— Туртухтаров я! Алексей Иваныч! — провозгласил Шумилов; он не сомневался, что никогда в своей жизни, ни под какой присягой дворник не сумеет повторить такую тарабарскую фамилию. — Любишь читать «Всемирный следопыт»? Я там публикуюсь под псевдонимом «Трезубцев».
Дворник на всякий случай встал по стойке «смирно».
— Степан Куделин, села Мартышкино Калужской губернии, тридцати трёх лет, — отчеканил он.
Дворник стоял перед грубым дощатым столом, на котором был разложен плотницкий инструмент. Видимо, перед появлением Шумилова он занимался починкой видавшего виды венского стула с гнутыми ножками и спинкой. Не иначе как с помойки притащил.
— Вижу, стульчик починяешь, — Шумилов по-хозяйски смерил шагами двоницкую. — Рукоделием, стало быть, занимаешься. Хорошо, что не рукоблудием.
— Ась? — Куделин явно не успевал за полётом мысли незванного гостя. Он неулыбчиво таращился на Шумилова и явно опасался франтоватого журналиста.
— Ты, что ли, Степан, будешь дворником этого дома?