Агафон в свою очередь рассказал о своём общении с дворником Степаном Куделиным и лакеем Прохором Ипатовым. Покончив с осмотром одежды и белья Мелешевича, сыщики покинули жильё прачки. Во дворе уже собралось прилично народу: появились полицейские из ближайшей части, окрестные дворники, высыпали из всех подъездов дети, в окнах можно было видеть заинтересованные лица местных жителей. Прохор Ипатов находился тут же, видимо, здраво рассудив, что не следует скрываться от Иванова под сурдинку.
Агафон указал на него Владиславу и подозвал к себе лакея, чтобы продолжить прерванный разговор:
— Высылка тебе грозит из столицы, Прохор, за нарушение паспортного режима…
— Простите, господин агент, не понимаю я вас, — пробормотал Ипатов. От его недавней барственной небрежности уже не осталось и следа, видимо, разбитая при задержании физиономия вора произвела на него сильное впечатление. Впрочем, и оплеуха тоже могла повлиять на лакея в лучшую сторону.
— По статье за пособничество в нарушении паспортного режима. А быть может, и за сводничество пойдешь — это ведь как посмотреть!
— Да как же это? — в глазах Ипатова мелькнул неподдельный страх. — Какой паспорт, какой режим? Какое сводничество? Ничего не понимаю…
— Да ты не прикидывайся! Знаем мы про девицу, что без надлежащего оформления у вас в квартире обретается. Девица молодая, ни тебе, ни хозяину твоему не родня, поведения нестрогого… так что загремишь, Прохор, в двадцать четыре часа с узелком под мышкой куда-нибудь в Кемь или Олонец. Только ручкой приставу помашешь из окошка поезда под бодрый гудок паровоза.
— Помилуй Бог! Да ведь не я всё это придумал, я ж только слуга, делаю, что прикажут, — аж взвился Прохор, кожа на его лбу собралась гармошкой, он сразу постарел лет на десять. — За что ж мне в Кемь-то?
— Значит, это барин твой, Дмитрий Николаевич Мелешевич, с девицей всё устроил? А часом, это не ты ему подругу «сосватал»?
— Конечно, не я! Они сами её на Невском на гулянии подцепили, как раз на масленицу! Вот вам крест!
— А что за девица? — понизив голос, спросил Гаевский. Он взял лакея за рукав и повёл его прочь со двора, подальше от людских глаз. Таким поведением сыщик демонстрировал своё доверительное отношение к Прохору и тот с готовность на это отозвался.
— Модистка Елизавета Андреевна Шапошникова, — тоже зашептал он в ответ. — Непременно требует, чтоб я её по имени-отчеству называл. Тоже мне, барыня, смехота одна…
— И много твой барин на нее тратит?
Прохор озадаченно посмотрел на Гаевского, пытаясь понять, куда тот клонит, и, наконец-то сообразив, что полиции скорее всего интересен не он сам, а барин Дмитрий Николаевич, с горячностью зашептал: