льшие суммы у знакомых ростовщиков. Понятно, что б
ольшой заем он получает на более льготных условиях. Опять же, знает у кого брать, а у кого никогда.
— То есть, ценные вещи потом к нему возвращаются?
— Конечно. Биржевой ажиотаж проходит, люди выходят из акций, из полученной прибыли расплачиваются с Аркадием и получают ценные вещи назад. Всё это прекрасно отработано и сбоев не даёт, — заверила домовладелица.
Иванов с Гаевским переглянулись и последний, приняв самый невинный вид, спросил извиняющимся полушепотом:
— Анна Марковна, уж извините за нескромность, а где у вас тут… клозет?
Домохозяйка отнеслась к возникшей проблеме с пониманием и любезно ответила:
— Из передней налево по коридору, вторая дверь.
Гаевский вышел почти беззвучно, стыдливо прикрыв за собой дверь. На его лице было конфузливое выражение, как у нашкордившего котенка. Словно бы он досадовал на себя, хотя на самом деле никакой досады не испытывал и в помине. Надо было совсем не знать сыскного агента, чтобы поверить в то, что такой человек может всерьёз переживать из-за такой мелочи.
А Иванов, между тем, переключил всё внимание Анны Марковны на себя. Сделав паузу, призванную подчеркнуть важность нового вопроса, он спросил:
— А скажите, пожалуйста, где находился Аркадий Венедиктович утром двадцать третьего апреля?
— Его не было в городе.
— А двадцать четвёртого?
— Господин Штромм уехал из Петербурга двадцатого апреля, а вернулся сюда, в свою квартиру, вечером двадцать четвёртого. Примерно в половине восьмого вечера. Его брат приехал чуть раньше, часам, эдак, к шести.
— Брат..? — переспросил Агафон.
— Да, родной брат Александр. Младше Аркадия на полтора года. Во время своих приездов в Петербруг останавливается здесь, мы ему стелем на диване в кабинете. Он переночевал здесь в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое апреля и уехал из города.
— Благодарю за исчерпывающий ответ. А подскажите мне, пожалуйста, как часто Александр Штромм приезжает в Санкт-Петербург?
— Довольно часто. Регулярно. Может, раз в три месяца, может, даже чаще.
Агафон Иванов с важным видом поднялся и кивком поблагодарил домохозяйку:
— Я очень признателен вам вам за содействие в наших розысках…
— Да вы можете, наконец, объяснить что случилось? Что вы ищете, господа? — поинтересовалась Самохина.
— Единственное, что я могу вам сейчас сказать, так это только то, что Аркадий Венедиктович Штромм проходит по делу об убийстве госпожи Мелешевич, она же Барклай, как важный свидетель. Пока что как свидетель, — многозначительно подчеркнул Агафон, хотя, пожалуй, это был явный перебор.