Что-то изменилось в его лице. Оно не смягчилось. Нет. Она никогда не видела мягкого Каина. Вместо этого, его челюсти напряглись еще больше, пока губы не превратились в тонкую бесцветную нить. Наконец, он прохрипел:
— Ты думаешь, что если скажешь мне что-то, с чем я не согласен, я брошу тебя на растерзание?
— А что я должна думать? — все подавленное раздражение последнего месяца, наконец, выплеснулось. Ее голос охрип от эмоций, слишком жарких и сильных, чтобы контролировать их. — Это наша договоренность. Ты защищаешь меня. Я довольна тобой. Мы никогда не говорили об этом, но мы оба это понимали. И я, черт возьми, не собираюсь злить тебя.
Его глаза пронзили ее как кинжалы.
— Ты думаешь, я такое животное?
— Конечно, ты — животное. Все мы. Осмотрись! — широким жестом Рианна обвела Трюм, грязь и хаос вокруг них, примитивность, в которой жили все заключенные. — Мы едим, трахаемся и пытаемся выжить. Это то, во что мы превратились. Чего, черт возьми, ты ожидаешь от меня? — ее голос внезапно дрогнул, наполненный поглотившим ее страхом.
Она, возможно, обрекла сейчас себя на смерть, высказав, наконец, то, что думала, и набросившись на единственного человека, способного защитить ее. Девушка задохнулась, уставившись глазами в пол.
— Я просто пытаюсь выжить.
Каин был тих. Но она чувствовала напряженную дрожь его твердого, мускулистого тела, даже, несмотря на то, что он не прикасался к ней. Слышала его дыхание: громкие, частые, влажные, густые звуки вдохов и выдохов.
Рианна, наконец, подняла на него взгляд, пытаясь сдержать дрожь в руках.
Она никогда прежде не видела по-настоящему злого Каина.
Но сейчас он был зол.
Ярость горела в нем. Сотрясала его. Он выглядел как вулкан, готовый взорваться.
И он был зол на нее.
Каин громко вздохнул и отвернулся от нее. Он не двигался. Вместо этого, он стоял спиной к ней и кипел от злости, как будто пытался взять свои эмоции под контроль.
Девушка уставилась на его широкую спину, мускулистые плечи и руки, четкие линии его головы. Она видела, что футболка прилипла к его влажной коже.
Страх поглотил ее.
«Что, если из-за собственной глупости я потеряла хорошее отношение Каина?»
Рианна едва могла дышать. Внезапно ей захотелось уйти, вернуться в камеру, где она чувствовала себя в безопасности.
С глухим стоном девушка развернулась в том направлении, откуда они пришли, и побрела прочь. Она не мыслила рационально. Чистый инстинкт побуждал ее бежать. Если бы Рианна подумала, то вспомнила бы, что камера была заперта, а у нее не было ключа.
Несмотря на свое эмоциональное состояние, девушка не верила, что ей может грозить реальное нападение. Все знали, что она была женщиной Каина. И все боялись или, по крайней мере, опасались его. Только на прошлой неделе, когда какой-то человек попытался напасть на нее во время их утренней пробежки, Каин избил его до потери сознания в присутствии всего Трюма.