— Я буду здесь. Только скажи.
— Мы дадим тебе знать.
— Спасибо, — произнес он, прежде чем уйти. — Если я останусь здесь надолго, я убью себя.
Его тон был легким, почти беззаботным, но она подозревала, что это была правда.
Оставшаяся часть дня тянулась мучительно долго, и ее умеренное спокойствие во время ухода Каина постепенно переросло в тревожный страх.
«Что с ним случилось? Что они делали? Они причиняли ему боль? Когда он вернется?»
Девушка не могла мысленно отслеживать время так же, как Каин, поэтому никогда не могла назвать точный час дня, как делал он. Впрочем, она была уверена, что приближается вечер.
«Они вернут его сегодня вечером, не так ли?»
Ее захлестнули кошмары о том, что они задержали Каина на ночь, когда голос за пределами камеры встряхнул ее.
— Рианна. Впусти меня!
Она вскочила с кровати, узнав голос Каина, и бросилась отпирать дверь.
Только впустив его, у нее появилась возможность рассмотреть его как следует.
Выглядел он ужасно. На его теле не было видимых повреждений, но он хромал и сутулился. Его лицо выглядело осунувшимся и измученным.
Девушка обняла его.
— Каин, с тобой все в порядке?
— Да, — его тихое бормотание не было убедительно, и он вырвался из ее объятий.
— Что они сделали с тобой?
Каин не ответил. Только слегка мотнул головой и похромал в ванную. Когда он вышел, вымыв руки и лицо в раковине, то безучастно встал посреди камеры.
— Каин, скажи мне, что случилось, — взмолилась она, чувствуя себя беспомощной, испуганной и ошеломленной.
Он потер лицо.
— Я в порядке.
На этот раз Каин, похоже, пытался убедить себя.
Но Рианна все еще не была уверена. Ее взгляд переполнило сочувствие.
Вместо того чтобы требовать ответы, она обняла его и потянула к постели.
Он не сопротивлялся. Рухнув в кровать, Каин перекатился на бок, отворачиваясь от нее. Казалось, он замкнулся в себе.
Девушка сдавлено застонала и прижалась своим телом к его спине, обняв его, поглаживая по груди, ненавидя, как напрягались и сжимались его мышцы.
Каин ушел в глухую оборону, и она понятия не имела, что они сделали с ним, чтобы довести его до такого.
Целуя его плечо и затылок, Рианна бормотала глупые, успокаивающие слова, гладила и ласкала его, как могла. Свет погас, оставив их в темноте, но она не перестала касаться его.
Это и отдаленно не напоминало секс и не переросло в нечто большее. Но чувства внутри нее, в ее груди — глубокие, всеобъемлющие, ошеломляющие — были так же сильны, как и физическое возбуждение. Девушка ощущала себя нежной, оберегающей, почти матерью. Она желала позаботиться о нем. Хотела заставить его почувствовать себя лучше.