— Фу… — первым оторвался от тарелки Остап, у которого в уголовке была кличка «старшой» или «старший сын» — так то мы и со всей преступностью в городе сдюжим.
— Не говори «гоп» — осадил Токарев — взяли только цыган, а уже свободной хаты в городе нет. К тому же — гребем мы по мелочам, крупняк понятно, или осел или слинял. И кто Гермиана с его шоблой пострелял — мы не знаем.
— А может, оно и к лучшему — сказал Старшой.
— Что — к лучшему? — не понял Токарев.
— Молдавана и его пристяжь завалили. Цыган приняли. Воры грызутся друг с другом. Может, так оно и надо…
Наступило тяжелое молчание.
— Умный? — спросил Токарев.
…
— А тебе не приходило в голову, умный, что эти мокроделы, о которых мы так ничего и не знаем, могут и за нами прийти? Пулю в башку хочешь получить? Как Папа, как Гермиан?
…
— Орудующие в городе мокроделы, о которых мы ничего не знаем — опаснее всех цыган, которых мы сегодня приняли. Взять их — наша первоочередная задача. А раскрыть убийство генерала Семидрева — еще и дело нашей чести. Всё поняли?
Одесса, Украина. 28 апреля 201… года
— Палий с концами пропал. И Лепилу вальнули.
— Слышал…
— Ничего не знаешь?
— Нет.
Два человека стояли у обрыва, недалеко от Одессы. Под ногами у них — колыхалось Черное море…
— А что вообще думаешь?
Дзюба в упор посмотрел на Токарева.
— Думаю, что ноги делать надо, вот что. Пока и нам на шею — петлю не надели…
— И кому город оставить? А?
— На том свете — жрать не будешь.
— А если очканешь — то и на этом не будешь! — психанул Токарев — поставят раком и так оттараканят! Отберут всё, последнюю шкуру снимут!
Два одноклассника — стояли на обрыве и смотрели вдаль… да только нет больше Алых парусов. Нету.
— Ленку видел… — вдруг сказал Дзюба.
Ленкой — звали девчонку, которая лишила невинности их обоих.
— И чо она?
— В Москве. За чиновником каким-то.
— Поднялась, значит…
— Поднялась…
Говорилось легко… они выросли в одном дворе, дрались за один район, ходили на танцы с теми же телками. Они могли друг другу доверять — а это такая редкость в наши времена…
— Короче, помощь мне нужна, Олеж… — сказал Токарев — больше как тебе не к кому. Никому больше верить нельзя.
— Помощь?
— Ты армию не забыл?
Дзюба пожал плечами. Токарев — подвел его к багажнику своей машины и открыл — там лежала СВД с глушителем и термооптическим прицелом — правда, не заводским, самодельным. Такие во Львове делали волонтеры на основе более дешевых термооптических приборов наблюдения.
— Я стрелку забил. Богдановскому.
Дзюба присвистнул.
— По-взрослому.
— Ага. По-взрослому. Зуб даю, Богдановский как то замешан в том, что творится — если и не прямо, то все равно замешан. Или сам делает, или знает, кто. Подходы в этой истории… конкретно СБУшные.