Самое подходящее чтиво для молодой актрисы, пытающейся пробиться в Париже. Самое подходящее — дальше некуда. Похоже, адмирал де Сантьяго не только трахает свою воспитанницу, но и занимается ее идейно-политическим воспитанием. Или, может она и в самом деле его дочь? Незаконная, скажем, которую старик решил признать на старости лет?
Он не знал испанский, поэтому сфотографировал несколько страниц на телефон. Пролистал до последней.
Нет выходных данных! Ни названия типографии, ни года издания, ни тиража. Ни даже обязательного для любой книги ISBN. Не было ничего…
Еще круче.
Компьютера нет. Телефона нет. Вообще не похоже, что владелица как то связывалась с кем-то из этого дома и вообще что-то смотрела. Музыкального центра тоже нет — хотя с улицы доносится музыка. Это слушала?
Он обвел фонарем стены. Картина… еще одна. Сама нарисовала?
А если нет — то, похоже, что это подлинники. Купленные на улицах — не исключено, что через пятьдесят лет они будут стоить миллионы.
Он пошел дальше.
Ванная комната. Душа нет, скорее всего, в таких старых домах его и нельзя устанавливать. Ванна — старая, чугунная, такие сейчас очень дорого стоят. Он посмотрел на шкафчик… косметика… ого, часы! Лонжин, серебро и черная кожа.
Пять тысяч долларов США.
— Иди сюда! — позвал Лоррен.
Вебб оставил ванную, зашел в спальню. Огромная кровать на двоих, тумбочки и больше ничего.
— Смотри.
Вебб уставился на фотографию на прикроватной тумбочке. Снято неизвестно где и неизвестно, когда. На фото очень красивая темноволосая девушка в простом, белом платье, какое испанцы покупают дочерям для первого причастия, ей лет двадцать, не больше. Девушка смотрит в объектив серьезно, но вид у нее такой, как будто она вот — вот улыбнется. Рядом с ней, полуобняв ее за плечи, стоит мужчина в черном костюме — двойке. Он выше ее на голову, по возрасту — лет сорок — сорок пять. Фото сделано на фоне выбеленной стены, но стены чего — непонятно. Как непонятно и то, по какому случаю сделано это фото.
Это было фото с их свадьбы. Оно было сделано на фоне стены старой иглесии[21] в горах, где священник согласился обвенчать их. Ангел учил ее — никогда не попадай в объектив камеры, ни случайно, ни намеренно — это путь к провалу. Но она уговорила его — это была их единственная фотография со свадьбы и единственная фотография вообще. Она уговорила его — и сельский фотограф, который был и свидетелем на их свадьбе — сделал это фото. Уже в Париже — она сделала фото кабинетного формата и хранила у кровати. Это была ошибка и ошибка очень грубая. Но она была женщина.