— Я не уверен, что Россия та страна, на которую надо делать ставку. И ее лидер тот человек, с которым можно сотрудничать. Он в душе коммунист. Слишком мало времени прошло.
Баронесса прищурилась.
— А больше времени у нас и нет. Что касается того, что сегодняшний лидер России коммунист… ты читал его воспоминания?
— Нет.
— А я читала. У каждого из нас в жизни… есть точка. Поворотный пункт, после которого они становятся другими. У меня это был тот проклятый день в гестапо, когда ублюдки насиловали меня, а другие ублюдки заставляли моего отца смотреть. У твоего отца — это стал день, когда убили адмирала Бланко… если бы в тот день твой отец сел к нему в машину, то и он был бы мертв. Что касается его — то у него это был тот день, когда он оказался один, в представительстве своей службы в Дрездене, когда в двери ломилась разъяренная толпа. Тогда он вышел к ней — один против двух с лишним тысяч. И толпа не посмела. С тех пор — он перестал быть коммунистом, даже если когда-то им и был. Думаю, что не был.
— Не был?
— Он сотрудник спецслужб. Как ты. Как я. Как все мы. Много ли мы верим?
…
— Америка должна проиграть. Она должна проигрывать раз за разом, чтобы потерять веру в себя. Их мессианская вера — вот что надо подорвать и сломать. Рухнуть она не должна, ошибки девяносто первого года нельзя повторять. Но она должна раз и навсегда понять — что здесь ей не место…
Гей-парад уже прошел. Мусорщики — убирали грязь с улицы.
— Ты с нами?
— Да — ответил адмирал — с вами.
— У меня к тебе есть личная просьба. Одной девушке надо дать приют. Снабдить документами. Вот она.
Баронесса передала плотный конверт из крафт-бумаги. Адмирал раскрыл конверт, перебрал документы и фотографии. Хмыкнул.
— Неплохо. Полагаю, есть отличная возможность. Я ее удочерю. Это будет самое надежное.
Баронесса покачала головой.
— Старый повадник, ты не меняешься. Это невеста моего внука и протеже, Жоржа. Помни об этом, когда потянешь к ней свои загребущие руки.
Адмирал поднял руки, его лицо изображало притворный ужас.
— Эвелин, поверь старому моряку — и в мыслях не было. А насчет удочерения — я серьезно. Это даст ей легальный паспорт, подданство и более того — полноценный и законный дворянский титул. Ты не хуже меня знаешь, что это значит[36]…
— Да… — сказала баронесса — знаю…
16 апреля 201… года
Марсель, Франция
— Зачем ты хочешь поехать? — спросила баронесса, когда они совершали утреннюю пробежку на следующий день — что ты можешь такого, чего не может он? Ты лучше стреляешь, чем он?
Алиса бежала, чувствуя, как стучит сердце, каждый его удар…