…готовила.
…а самой кусок в горло не лез, страшно было, оттого, что впереди ждет, и оттого, как бы дядечка назад не повернул. Как добрались до двора постоялого, она и вовсе ошалела. До чего людно. Суетно. И все-то спешат. Собаки под ногами шастают. Мальчишки чумазые меж телег суетятся, кого вперед тянут, кого прочь пихают… кони, люди…
— Не помнишь, — с какой-то печалью произнесла Межена. — Ничего… ничего страшного. Память, она такая… хитрая… я вот забыть бы хотела, а не выходит. Тот старик… с него все началось. Он дал за травы монетку. А отец сел играть и выиграл двадцать золотых. Огромные деньги. Мы тогда в ночь уехали, чтоб никто за эти деньги да по горлу… так дальше и пошло. Я обряды проводила. Он играл. В деревнях по-малому, копил, чтобы было с чем… а в столице уже нашлись другие игроки. Главное, чтоб удача не подводила. А я ее прикармливала. Кровью. Уже не только куры… нет, не думай, Красава… мне это нравится начало. А что? Когда еще мне столько почету? Он же смотреть иначе стал… с уважением. Понимал, чьею силой… дело начал. Так в деле торговом тоже без удачи никак. Я не буду лгать, что только для него работала. Нет, и для себя, естественно… знала, что не больно-то хороша… помнишь, какой я была?
— Смутно, — призналась Красава.
— Нехороша… тоща… правда, я и сейчас не в теле, но это ерунда… волосы редкие. Сама серая, как мышь… а были обряды… в этой книге такие обряды были… — Межена вздохнула. — Как устоять? Если с удачей получилось, то почему с красотой не вышло бы? И всего-то надо, что пара слов и кровь… своя… когда на себя обряд делаешь, то своею и платишь… если хватит… своей крови… мы ведь родня, верно? Там все друг другу родня, потому и дети слабыми родятся. Мне магик объяснил… магики многое знают, но знанием своим не спешат делиться. А во власть лезут, особенно бабы хороши… наберутся дури и думают, что раз дар у них, то все им дозволено… книгу мою украли… ничего, я и без нее нужное помню…
Она рассмеялась и, поцеловав Красаву в щеку, сказала:
— Давай спать.
— Замуж…
— Что? Ах да… вышла я… отец так повез, авось приглянемся. Мало ему было богатства… жаден сделался. А мне подумалось, почему б и вправду царицей не стать? Осуждаешь?
Красава покачала головой. Кто она такова, чтобы судить?
— Это мне дорогого стоило… чтобы он… знаешь, каков он? Ты любишь мужа?
— Да. — Красава ответила легко, да и как еще сказать? Она ведь и вправду любит. Он пусть и старше, пусть порой мрачен, брюзглив или еще ворчит, особенно когда погода меняется, но ведь не со злости, раны старые болят.