- Стараешься?!
Хитрый Мыкола будто из-под земли объявился. Захар кивнул, здороваясь, потому что помнил добро. Всякое. И платное и бесплатное. Червонец - не деньги, а в день похорон Жени здорово ему Мыкола прислужился.
Захар сгреб с верстака пахучие стружки, кивнул гостю: присаживайся, мол, больше негде.
Мыкола садиться не стал. Он достал из кармана грязно-серых штанов бутылку "Яблочного" и поставил ее на верстак. Захар улыбнулся, покачал головой. Недаром все-таки Мыколе прозвище дали: мудрует что-то, а зачем? Ведь все село знает, что он, Захар, среди бела дня без повода пить не станет. Тем более эти поганые "чернила".
- Ты, Захар, натуральный человек, но, я вижу, без понятия, - обиделся Хитрый Мыкола. С одной стороны, он как бы делал Захару комплимент, потому что слово "натуральный" у него было выше всех похвал, с другой, заявляя о "понятии", рисковал. Захар был такой простой, что мог и со двора погнать.
- Ты меня должен в хату позвать, закусь какую-нибудь натуральную предложить, - гнул свое Мыкола. - Я ж к тебе не просто так, за здорово живешь... А бутылку прихватил, чтоб конфуза не получилось. Вдруг, думаю, у тебя ничего согревающего нет.
Захар, не понимая, к чему гнет Хитрый Мыкола, отложил рубанок.
- Помянуть надо душу, - бесхитростно сказал тот. - Душа светлая была. Да и вроде не чужая тебе.
"Сегодня же сорок дней, - вспомнил Захар, и взгляд его обратился к околице, где за редкими деревьями и хатами на взгорке было видно кладбище. - Обычай, может, и пустой, но не мне его отменять. А Женю я каждый день поминаю. Не горькой водкой, а горькой думкой..."
Он кивнул, показывая, что все понял и согласен с Мыколой:
- Пойдем в хату, сосед.
Хитрый Мыкола жил аж возле первой бригады, рядом с кирпичным заводом, но Захар почти всех в селе называл соседями, а кого не называл, значит, не уважал или недолюбливал.
Захар поставил на стол еще теплую картошку, которую варил утром, помыл редиску и зеленый лук, затем большими кусками нарезал сало. Хотел еще открыть рыбные консервы, но Мыкола сказал, что в поминальном деле еда не главное, и он отложил банку в сторону. Достал из шкафчика бутылку, разлил в стаканы. Молча выпили. Захар захрустел пучком лука, аж тот слезу у него вышиб, хотя Мыколе показалось, что лук тут вовсе ни при чем. Покурили.
- Сережка небось переживал, что не успел с матерью попрощаться? - начал было Хитрый Мыкола, но Захар вместо длинного разговора обронил только: "Не его вина" - и налил по новой.
Теперь закусывали обстоятельно. Мыкола, позавидовав вслух столярному умению хозяина, выразил потом сомнение: