На июнь также приходится годовщина смерти жившего двести лет назад раввина Хаима бен Атара. Он писал комментарии к Библии. В июне 1942 года люди вспомнили комментарий Хаима бен Атара к истории Балака.
Это было пророчество. В комментарии говорилось о грозном враге Израиля, который уничтожит еврейского Мессию. От постигшей народ катастрофы евреи тысячелетиями не смогут оправиться.
Зваться этот враг будет Ромелус.
Именно так. Таково будет имя врага Израиля, в пророчестве оно упомянуто дважды.
Есть, однако, шанс на спасение, писал Хаим бен Атар. Горячей молитвой, мольбой о милосердии народ сможет победить врагов и спасти Мессию.
Тридцатого июня 1942 года у могилы Хаима бен Атара на Масличной горе собрались тысячи людей. Я был одним из них. Была там и моя невеста, и Бер Людмир, ее отец.
Мы молились много часов. Читали псалмы. Умоляли Бога не дать исполниться страшному прорицанию.
По окончании молитвы мой будущий тесть наклонился ко мне:
– Хаскель, я уже знаю. Свадьба будет.
Было это во вторник.
Ближайшие выходные Роммель намеревался провести в захваченной Александрии. Он всегда сдерживал подобные обещания. Его африканская кампания была непрекращающейся чередой побед. От города его отделяло шестьдесят миль. Фельдмаршал Кейтель впоследствии писал, что немецкая армия никогда не была так близка к победе.
В ночь со вторника на среду Роммель начал наступление.
Часов через пятнадцать произошло нечто очень странное…
После войны я прочитал много книг, чтобы узнать, как это объясняют историки[148].
Историки писали о внезапно разыгравшейся песчаной буре.
Писали об ошибках Роммеля, каковых прежде он никогда не совершал.
Писали о панике, охватившей немцев, и об их беспорядочном бегстве. Роммель в своем бронеавтомобиле поехал на передовую, пытался воодушевить солдат, но ему это не удалось – впервые…
Первого июля 1942 года в донесениях немецкого Африканского корпуса появилось новое слово: паника.
День тот – писали историки – был неожиданностью для всех.
Для нас он неожиданностью не был.
Это не британские военачальники победили Роммеля.
Это мы, на Масличной горе, вымолили спасение Иерусалима.
Почему мы не вымолили спасения Шломо из Радомско? Спасения сына цадика из Гура-Кальварии? Спасения шести миллионов других евреев?
Не знаю.
Я не пытаюсь разгадывать тайны Всевышнего.