В помещении, где расположилось существо, горел костер – так же, как и в соседнем зале. Но светил он слабо. А пламя еще и колебалось от небольшого сквозняка, играя на лице существа смутными тенями. Тим разглядел отдельные детали – да и то не сразу – лишь благодаря факелу, который нес мохнач.
Когда вся троица приблизилась к существу на расстояние в пару метров, оно приподняло руку. Факелоносец, притормозив, шагнул в сторону и замер там, держа факел в кулаке. А Иван, неожиданно для Тима, плюхнулся на колени и воскликнул:
– Слава тебе, Гуру!
На лице нео, заросшем густой, от самых глаз, бородой читалось благоговение.
– Слава тебе, брат, – меланхолично отозвалось существо.
Голос у него был низкий, но мелодичный. Лишь услышав его Тим понял, что Гуру, скорее всего, все-таки женщина. Хотя если оно мутант…
– Встань, Иван, – распорядилось существо. – Я вижу, ты привел человека. Это он?
– Да, Нави, он. – Мохнач поднялся с колен. – Это Тим.
– Ты уверен?
– Да. Все, как ты сказала. У него есть птица – вот здесь. – Иван коснулся пальцем своего плеча. – И зуб помеченного смертью. – На этот раз он ткнул себя в грудь. – Я ждал у мертвого био, как ты велела. И он появился вместе с маркитантами. Капитолийцы устроили засаду, и он едва…
Нави приподняла ладонь, и мохнач оборвал рассказ.
– Погоди, Иван. Подробности сейчас не нужны. Скажи, все прошло нормально?
– Нормально. Но за нами погнались капитолийцы. Нам пришлось их убить.
– Всех?
Мохнач ответил после короткой заминки:
– Всех, кто был там.
Теперь паузу взяла Нави. Тим заметил, что она вроде бы и не смотрит перед собой. По крайней мере – не поднимает головы. И вдруг Нави произнесла:
– Ты держишься за бок, Иван. Болит?
– Почти нет. Я приложил лист зобуха.
– Молодец. Пусть тебя покормят. Потом я гляну твою рану. Но позже. Теперь ступай. И ты, Джон, ступай. Оставьте нас одних.
После слов Гуру Иван и нео с факелом тут же вышли из комнаты. Но Нави заговорила с Тимом не сразу. Сидела, наклонив голову вбок, словно прислушиваясь к потрескиванию костра. Затем спросила:
– А у тебя – сильно болит?
– Что? – не понял Тим.
– Грудь болит?.. Тебя ведь серьезно ранило? Верно?
– Ну, может быть, – сказал Тим.
Говоря так, он ничуть не рисовался. Еще пару часов назад он считал свое ранение серьезным. А днем, когда очнулся на привале, рана и вовсе казалась ему смертельно опасной. Но сейчас он почти не чувствовал боли – разве что огромную усталость.
– Огнестрельная, да? – спросила Нави.
– Да.
– Вы накладывали повязку?
– Нет.
– Почему?
– Как-то обошлось. Когда я очнулся, кровь уже свернулась.