– Да-а?.. Кто ее родители?
– Чего? – не понял Тим.
– Кто родители твоей Алены? Ты что-нибудь знаешь о них?
– Нет… Точнее, мне говорили, что ее отец был знахарем. А о матери ничего не знаю.
– Ты сказал – был?
– Да. Он погиб несколько лет назад.
– А как его звали?
Тим задумался. Его удивило неожиданное любопытство старухи. Но, наверное, она понимала, зачем спрашивает. Только вот как же звали знахаря? Кажется, его имя упоминал Михей. Он сказал – Алена и Егор, дети покойного знахаря. А потом…
Потом Тим спросил – какого знахаря? И Михей ответил… Как же он его назвал? Фролом? Нет, не Фролом. Такое имя он бы запомнил. Фрол-маркитант его до печенок достал.
– Не Еремей ли, часом, его звали? – подсказала Нави. – Или, может, Федор?
– Точно! – воскликнул Тим. – Федор. А Еремей его брат. Но как ты догадалась?
Старуха не ответила, словно не расслышав вопроса. Только наклонила голову и застыла в такой позе. Нави не могла предсказывать будущее, хотя и предвидела некоторые важные события. Но вот прошлое помнила очень хорошо, невзирая на древний возраст и чудовищные испытания, выпавшие на ее долю.
«Значит, внучка Алена жива, – думала старуха. – Более того, судьба свела ее с Тимом. Что же, это лишнее доказательство тому, что Провидение существует…»
Много-много лет тому назад Нави, которую тогда звали Нина, жила в небольшой общине. В то время на большей части территории Зоны Москвы уровень радиации был пограничный, а на некоторых участках смертельно опасный для человека. Поэтому люди продолжали обитать в своих подземных убежищах, поднимаясь на поверхность по крайней необходимости и только в защитных костюмах.
Тогда и случилась с ведуньей и знахаркой Ниной трагическая история. Впрочем, не так уж и редкая в те смутные и жестокие времена. Нина и раньше вызывала у членов общины подозрение своими паранормальными способностями – ведь люди боятся всего, что выходит за рамки их понятий. А тут еще и с лицом ведуньи начали происходить пугающие изменения – веки стали отвисать и вытягиваться, все больше напоминая надглазные щупальца шамов. И однажды кто-то из членов общины выдвинул грозное обвинение, заявив, что Нина – мутант.
Суд оказался скорым и безжалостным – ведь признаки мутации были налицо. А по законам общины это приравнивалось к тяжкому преступлению и каралось либо смертной казнью, либо выселением из общины.
Нину приговорили к выселению. Относительная гуманность приговора объяснялась тем, что суд учел предыдущие заслуги обвиняемой – будучи знахаркой, она многих спасла от смерти. Вот и зачлось напоследок.