Общественная организация этого типа была знакома древнему миру Востока (Иран и Индия) и Дальнего Востока; к ней отчасти приближались Египет, Греция и Рим. Родственный дух проявлялся в политических доктринах Платона и Аристотеля, и в последний раз мы видели его вспышку в католическом феодальном мире Средних веков.
Важно указать, что такая организация соответствовала качественному критерию и свидетельствовала о формировании высших форм интереса и личности. На Древнем Востоке две высшие касты назывались «дваждырожденными», dwija, и составляли духовную элиту. Воины и знать составляли не столько «политическое», сколько «сакральное» сословие, как и в случае со средневековым рыцарством. Всякая иерархия, основанная только на экономической деятельности, на работе, промышленности и коллективном управлении, ограничивалась двумя низшими кастами, соответствовавшим телесным и жизненным функциям человеческого организма.
Так в иерархии четырёх каст отражались ступени восхождения личности через преданность высшим формам, превосходящим «просто жизнь». В противоположность безличному коллективу, «ничто», к которому стремится «жизнь», третья каста —каста организаторов работы и богатства — представляла начало высшего типа, «личность». В героизме касты воинов и этосе аристократии — второго сословия — появляется предчувствие чего–то «большего–чем–жизни» — сущности, дающей закон самой себе, превосходя природные, инстинктивные, коллективистские и утилитарные силы. Когда в изначальном понятии вождя аскет, царь и жрец сливаются воедино, то в нём проявляется универсальная и почти сверхъестественная личность, совершенное выражение того, что в обычных людях не находит в себе силы уничтожить мир случайного и проявиться как «самость». В тех рамках, в которых властелин, совершенный индивид, составляет ось всего общественного организма, этот организм был как бы управляемым духом телом; мирская власть и духовный авторитет были единым целым; иерархия была легитимной в абсолютном смысле этого слова.
Если отталкиваться от этой схемы, то значения этих идеальных типов, естественно, независимых от своих обусловленных временем форм, могут воспроизводиться более или менее точно. На такой основе прогрессирующий «упадок» власти в историческое время становится понятным фактом.
Эпоха «священных королей» — одновременно царей и жрецов— находится ещё за порогом «мифического» времени. Эта верхушка исчезает, и власть переходит к непосредственно более низкой ступени — касте воинов. Это секулярный тип властителя; монарх становится просто военачальником, судьёй или законодателем.