На второй стадии рушатся великие европейские монархии, аристократия вырождается. Попытка Священной Римской империи германской нации терпит неудачу. Из–за революций (как в Англии и Франции) и принятия конституций короли становятся бессильными призраками по сравнению с «волей народа». В парламентских, республиканских и буржуазных демократиях формирование капиталистических олигархий последовательно выражает фатальный переход политической власти от второй касты к современному эквиваленту третьей — касте торговцев.
Наконец, кризис буржуазного общества, восстание «пролетариата», деспотизм масс как чисто коллективных, экономических и интернациональных сущностей предвещает нам приближающийся коллапс, в котором власть переходит к последней касте — касте безымянных и безликих. Стандартом становятся материя, металл и число. Религией становится образ жизни слуг— работа. Земля больше не знает неба. Абсолютное господство безличного и механического.
Это подобно случаю с личностью, которая, не в состоянии более выносить напряжение духа, и затем не в состоянии выносить даже напряжение воли — силы, движущей тело — в изнеможении падает, чтобы оказаться почти бездушным, гипнотизированным телом под контролем другой силы, проистекающей из глубин чисто жизненных импульсов (мятеж последнего сословия, демонизм коллектива).
Настало время признать иллюзорность всех мифов «прогресса» и, открыв глаза, увидеть реальность. Настало время признать мрачную участь духовного упадка, постигшего Европу; финальные плоды, пожинаемые сегодня.
В центре инволюционного процесса находится переход от индивидуального к коллективному, тесно связанный с упадком призвания, при помощи которого высшие касты обеспечивали свою легитимную иерархическую власть, до сословных интересов, характерных именно для низших каст.
Человек свободен только в безусловном, абсолютном действии. Это происходит в двух случаях, символизируемых чистым действием (героизм) и чистым знанием (аскеза и созерцание), при помощи которых аристократический режим мог реализовывать своё полное значение. Так две высшие касты открывали путь, на котором человек участвовал в «сверхъестественном» порядке, только с помощью которого можно принадлежать самому себе и обладать полной и универсальной ценностью личности. Если эти высшие интересы уничтожены при исключительной концентрации на практической и только–лишь–временной цели, или же направлены на экономические достижения и свойственные низшим классам потребности, человек расщепляется и децентрализируется, он отдаётся силам, отнимающим у него контроль над собой и вверяющим его иррациональным и доличностным энергиям коллективной жизни. Конечная цель и смысл любой истинно высшей культуры состояли в попытке подняться над такими силами.