Просто я суровому викингу напоминала его племянницу, погибшую по дурости в горах. Вот и взыграли братские инстинкты.
— Не волнуйся, — усаживаясь позади байкера, я натянула шлем и крепко обняла его за талию, добавив. — Ему никто не нравится. Это аксиома, смирись с этим…
— Угу, как же, — буркнул Ромыч, заводя двигатель. Байк сыто заурчал и мягко двинулся вперёд, увозя нас от набережной дальше, в город, вынуждая меня вжиматься сильнее в крепкую мужскую спину.
Я закрыла глаза, уже по привычке и с долей детского, невинного восторга отдаваясь на волю своде и ветру, чувствуя мощную вибрацию и слушая мягкое урчание «харлея», стремительно двигавшегося по вечерним дорогам в сторону моего дома. Иногда мне кажется, что Кощей специально выбирает самый долгий путь, словно стремится продлить это ощущение единства, свободы, полёта, очаровывающее своей неповторимости. И если бы кто-нибудь спросил меня об этом…
Я бы сказала, что не имею ничего против. Было что-то особое в этом, что-то нереальное, недостижимое. И каждый раз я цеплялась за эту возможность вновь ощутить себя свободной и летящей. Даже на такой короткий период времени. Кто бы мог подумать, что любовь к мотоциклу, скорости и дороги может оказаться такой заразной?
Или всё дело в том, с кем ты делишь эту ночь, эту дорогу и этот рок, пробегающий адреналином по венам, согревающий изнутри. Сегодня, почему-то, в мыслях вертелась лиричная баллада в исполнении группы Scorpions. Кажется, она переводится как «Когда ты пришла в мою жизнь» и как никогда, пугающе точно описывает всё, что творилось между мной и Кощеем.
Пусть даже творилось исключительно с моей стороны…
Дорога закончилась слишком быстро на мой вкус. И вот уже байк привычно пристроился рядом с моим малышом-матизом, а его хозяин не менее привычно сидит напротив меня на маленькой кухне. Манюня крепко спит в своей комнате, за закрытой дверью, а Варяг, смерив позднего гостя недовольным взглядом, отбыл до дома, оставив в зале несколько готовых заказов, из тех, что самые срочные. Гость же…
Гость пьёт горячий, крепкий кофе, поедает домашнюю пиццу и рассказывает очередные байки из жизни собственной банды байкеров. А я сижу, подперев щёки кулаками, и улыбаюсь, сама не зная чему.
Просто с Кощеем на моей кухне было уютно. И по-домашнему тепло. Так, что расставаться с этим ощущением не хотелось до дрожи в пальцах. Жаль, что и эти нередкие теперь моменты имеют неприятное свойство заканчиваться. Тем более, что часы на стене гордо демонстрировали полпервого ночи. Кощей, глянув на них вздохнул душераздирающе, поднимаясь из-за стола: