— Я только что с катка, — доложил он.
— Где заставили зрителей замирать от восхищения? — спросила Рене.
— Нет. Выполнил всего несколько фигур, и все. Там была такая сутолока. Я больше смотрел, как катаются другие: это довольно интересно, когда движения выполняются правильно. Тут возникают даже мысли о какой-то ангельской алгебре.
У него был лихорадочно возбужденный, богатый интонациями голос, который контрастировал с неподвижными и изнуренными чертами его лица. Юссон пользовался им сдержанно, словно не догадываясь о его великолепии. Пьер, любивший слушать, как говорит Юссон, спросил:
— А женщины хорошенькие были?
— Да, где-то с полдюжины, что в общем-то много. Но мне интересно, где они одеваются? Вот, например, мадам (он повернулся к Северине), вы, наверное, обращали внимание на ту высокую датчанку, что живет в нашей гостинице… Представьте себе, на ней было полосатое оливковое трико с розовато-кремовым шарфом.
— Какой ужас! — вскричала Рене.
Юссон продолжал говорить, не отрывая глаз от Северины.
— Между прочим, этой девочке с ее бедрами и грудью лучше всего было бы вообще ходить голой…
— А вы, я бы сказал, не слишком требовательны, — заметил Пьер со смехом. — Это вы-то…
Он дотронулся до мохнатой шубы, в которую, несмотря на жару в помещении, был укутан Юссон и из которой выглядывали только длинные, худые, изящные кисти его зябких рук.
— Одежда у женщины — это своеобразный аксессуар ее чувственности, — заявил Юссон. — Если ты целомудренна, то одеваться, мне кажется, просто неприлично.
Северина сидела, повернув голову в сторону, но продолжала ощущать на себе его цепкий взгляд. Ее смущение было вызвано даже не столько словами Юссона, сколько тем упорством, с каким он предназначал их специально ей.
— Одним словом, ангелы катка вам не понравились? — спросила Рене.
— Я этого не сказал. Но дурной вкус раздражает меня, что уже приятно.
— То есть, чтобы вам понравиться, — произнесла Рене весело, но, как показалось Северине, менее естественным, чем обычно, тоном, — нужно одеваться безвкусно.
— Да нет, отнюдь, — сказал Пьер. — Я очень хорошо понял. Просто в некоторых сочетаниях цветов есть какая-то провокация. Напоминает злачное место, так ведь, Юссон?
— Сложные существа, эти мужчины, ты не находишь? — спросила Рене Северину.
— Слышишь, Пьер?
Он рассмеялся своим мужским и одновременно нежным смехом.
— О, я только стараюсь все понять, — ответил он.
— Когда немного выпьешь, то это довольно легко.
— А вы знаете, — сказал вдруг Юссон, — что вас принимают за молодоженов, совершающих свадебное путешествие? Совсем неплохо для супругов, проживших два года вместе.