— Да не может быть! — с неподдельным возмущением воскликнул один из слушателей Живульта.
— Ну вот, не может быть! А вы не слыхали, чем он на днях вздумал угостить генерала своего, графа Красинского. Приходит тот утром с докладом, а «старушек» со смехом к нему: «Граф, — говорит, — хотите видеть, до чего я забываю все на свете во время плац-парада? Вчера, говорит, идут батальоны лихо маршем, без сучка, без задоринки, такт ногами по земле отбивают, как по нотам… А я им враз хлопаю себя ладонями по… спине. Да так, что синяки остались. Стал меня переодевать мой Яшка и говорит: „Ваше высочество! У вас синяки на… спине“. Ха-ха-ха! Хотите поглядеть?» Насилу граф отклонил великую честь: полюбоваться на высокую… поясницу с синяками!.. Вот он какой у нас. А нашлись из его свиты такие молодцы, что пожелали обозреть сии места во всей их прелести… Ха-ха-ха!
— Нет, а слыхали, что было с ним у Вильсона? Вернулся англичанин домой не в пору и застал там «старушка» совсем в неподходящем костюме и положении. Сделал вид, что страшно оскорблен. Хитрый британец. Тот и струсил. На него, говорят, крикнуть в пору, так он и сам ниже травы, тише воды делается. Вильсон кричит: «Бесчестье! Жалобу подам нашему королю, императору российскому… Дуэль и больше никаких!» А тот его уговаривает: «Оставьте, господин майор! Поладим иначе. Стоит ли храброму воину из-за бабы такой шум подымать. Я не думал, что вы обидитесь»…
— Как? Он не думал? Ловко! Раздался дружный хохот.
— Не думал, что поделаешь. А Вильсон только капитан, как вы знаете, был. Вот он и кричит: «Какой я майор? Вы не путайте. Я капитан. А жены трогать не позволю. Нет!» А он ему и говорит: «Если я сказал: майор, значит — майор гвардии при этом… Я вам говорю!..» А англичанин смекнул, не умолкает: «Дуэль! Жалобу подам!..» Тот ему: «Да будет, господин подполковник!» «Нет! Хоть бы сам полковник я был, все-таки к барьеру…» — «Да перестаньте, господин генерал-майор!» Тот орет: «Жена мне дороже чина!..» «Ну, говорит „старушек“, неужели вы, генерал-лейтенант, и скандала не побоитесь?!» Тому мало… Не спускает тону. Рассердился наш Константин, говорит: «Что же мне из вас второго себя, цесаревича, сделать? Так я не могу. Да и с вашей жены меня одного будет. На что ей второго?» Видит Вильсон, что дальше, в самом деле, лезть некуда. Так и помирились на генерал-лейтенанте. Вот как чины у нас получают…
— Кому охота. А я бы прямо обрезал: «Не жалуй меня майором, не трогай моей женки!» Вот и весь сказ…
Беседа велась по всем углам. Все были веселы, беззаботны, хотя каждый мог ожидать, что завтра же его схватят, предадут военному суду.