Отец умирал. И она никогда не простит себя, если уедет, не помирившись с ним.
* * *
Когда Нора вошла в палату, отец не спал.
– Привет, папа.
Изможденный и бледный, отец выглядел на двадцать лет старше того человека, которого она помнила. Сердце Норы сжалось от боли.
– Нора. – Голос отца сорвался на хрип, но все же в нем прозвучала властная нотка. – Ты поздно пришла.
В ответ она могла бы так много сказать ему, но все это не привело бы к примирению. Поэтому Нора улыбнулась в ответ, потому что это у нее получалось лучше всего – притворяться, что у нее все хорошо, и принялась говорить – не с отцом, а сама с собой, – потому что, если она позволила бы ему вставить слово, он сказал бы что-нибудь неприятное. Нора рассказала ему о скромном доме, в котором они поселились, и маленьком городке Силвер-Фоллс, куда она переехала после смерти Шона, потому что больше не могла жить в Колорадо-Спрингс. Слишком тяжелые воспоминания навевали эти места.
Забравшись на колени к Норе, Деклан смотрел на дедушку.
– Па.
– Называй меня дедушкой, – сказал Саттон, нахмурив брови. – Или вообще ко мне не обращайся.
Похоже, у отца пробуждалась энергия, когда надо было кого-то приструнить.
– Боже мой, папа. Деклану нет еще и двух лет. – Нора встала, подхватив Деклана на руки. С каждым днем делать это было все труднее, потому что мальчик рос как на дрожжах. – Так как оба мы не соответствуем твоим высоким стандартам, мы избавляем тебя от нашего присутствия.
Она так стремительно вышла из палаты, что едва не сбила с ног Еву прямо за дверью.
– Куда ты направляешься? – спросила сестра, нахмурившись. – Ты здесь была не больше часа.
– Не начинай.
Однако Нора почувствовала себя виноватой. Может быть, она поспешила, так резко покинув палату отца? Ей надо либо принять его таким, какой он есть, либо умыть руки, отказавшись от идеи примирения.
Обе перспективы были невеселыми. Нора вздохнула:
– Ну хорошо. – Она поставила Деклана на пол, чтобы руки немного отдохнули. Ей нужны были силы, чтобы продолжать битву с отцом. – Да, я мало побыла у отца. Я исправлю это.
Стиснув зубы, она вернулась обратно. На этот раз она просидела с отцом девяносто две минуты, показавшиеся ей вечностью. Для Деклана это тоже было испытанием, потому что он от скуки перевернул поднос с медицинскими инструментами, дважды включил и выключил верхний свет и нажал кнопку вызова медсестры. Та стала забавлять его, разговаривая с ним по громкой связи, и разрешила нажимать кнопку столько, сколько он захочет.
Саттон был необычайно милостив, он даже вздремнул во время всей этой шумихи.