— Дай мне одну, — сказал Шейн тихо, протягивая руку.
Ему потребовалось несколько минут, пока он дразнил Айрис пустышкой, прежде чем она захватила ее ртом, и я с облегчением выдохнула, когда комната погрузилась в тишину. Мои глаза жгло, а веки потяжелели от всего этого плача, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не вытянуть руки и потереть их как ребенок.
— Забирайся в кровать, — пробормотал Шейн, обращаясь ко мне, но смотря на Айрис.
Я забралась в кровать, вздохнув и расслабившись. Несколько минут спустя, Шейн открыл дверь и выключил свет, погрузив нас в темноту. Я повернулась набок и засунула нижнюю руку под подушку, когда он расположил Айрис спереди моего тела.
Я перестала дышать, когда он обошел кровать и забрался позади меня.
— Знаю, что между нами не... — он вздохнул и подвинул тело вперед, обнимая меня. — Я больше не хочу спать без тебя.
— Это не очень хорошая идея, — прошептала я в ответ, смотря на проблески света, поступающий через дверь.
— Просто спи, детка, — сказал он нежно, убирая волосы с моего лица и шеи. — Она скоро снова захочет есть. Немного отдохни.
Не думала, что смогу спать, пока он обнимал меня сзади, но прошла минута, прежде чем я отключилась.
— Шшш, — я проснулась и услышала, что Шейн шепчет рядом с изножьем кровати. — Папочка сменит твой подгузник, чтобы ты была чистенькой, прежде чем поешь. Ты же не хочешь завтракать в мокром подгузнике?
Я слегка приоткрыла глаза и увидела, что Шейн пытается натянуть чистый подгузник на Айрис. Было не очень легко, когда она извивалась и сгибала ножки.
— Да ладно тебе, сис. У нас получится. Мне нужно, чтобы твоя мамочка была счастлива со мной. Ты же поможешь мне немного?
Я прыснула, и Шейн поднял голову. Когда он встретился со мной взглядом, то покраснел.
— Как долго ты не спишь?
— Не очень долго, — прохрипела я. — Мои груди тяжелые.
— Да, она спала почти четыре часа. Должно быть, вымоталась ночью, — сказал Шейн, неся Айрис ко мне.
Я возилась с небольшой лямкой на передней части топа и опустила ее, когда Айрис начала кричать. Мои глаза были едва открыты, когда Шейн положил ее ко мне, и я была поражена, почувствовав прикосновение холодного пальца к соску.
— Они потемнели, — сказал Шейн хрипло, поворачивая ко мне Айрис.
— В яблочко, — пробормотала я, наконец, используя одну руку, чтобы расположить Айрис и начать ее кормить.
Шейн тихо хихикнул, и я улыбнулась. В таком состоянии между сном и бодрствованием все в мире было правильным.
— Она похожа на тебя, — пробормотал он, проведя пальцем по щечке Айрис. — Глаза и носик.