Я слегка покачала головой в сторону Шейна и встретилась с Келлером взглядами. Он не вел себя как засранец... Он переживал.
— Иди сюда, Келл.
Он подполз и сел мне на ногу.
— Осторожнее, приятель, — предупредил Шейн.
— Все хорошо, — сказала я с улыбкой, не отводя взгляда от Келлера. — Во мне просто растет ребеночек, дружочек. Но это займет какое-то время... ничего не будет изменяться сначала.
— Где он? — спросил Келлер с любопытством, смотря на мой относительно плоский живот.
— Прямо здесь, — указала я, все дети пристальнее посмотрели туда, где был мой палец.
— Я ничего не вижу.
— Потому что прямо сейчас он очень-очень маленький.
— Насколько маленький? — спросил Келлер неуверенно.
— Как фасолинка.
— Но он вырастет?
— Да.
— Здорово.
— Очень здорово, — согласилась я.
— Он будет нашим кузеном? — спросила Сейдж, вырывая меня из разговора с Келлером.
— Ты можешь принести мне стакан воды, сис? — спросила я, после долгой паузы. — Мне нужно принять таблетку, прежде чем меня снова стошнит.
— Фу, — закричал Келлер, отскакивая от меня.
Когда Сейдж слезла с кровати, я повернулась, посмотреть на Шейна.
Он выглядел таким же потрясенным, как и я себя чувствовала.
Мне казалось, что все выходит из-под контроля.
Лежа на кровати, я ничего не мог с собой поделать и возвращался к воспоминаниям, как прошмыгнул вместе с детьми в дом Кейт, чтобы ее увидеть. Она так крепко спала, что даже не слышала, как открылась дверь, или тихих разговоров детей, и на мгновение я почувствовал вспышку чего-то между чувством защиты и собственничества.
Это так испугало меня, что притворившись, будто использую уборную, закрылся на пару минут, чтобы взять себя в руки. Я мог выдержать чувство защиты, это не было новым чувством, когда дело касалось Кейт. Но чувство собственничества было абсолютно неправильным, и я казался себе полным придурком, даже думая об этом. Я не хотел ее, а она не была моей.
Она не была моей, хоть сейчас и вынашивала моего ребенка.
Стиснув простынь в кулаке в раздражении, перекатился на бок, пытаясь найти удобное для сна положение. Оставалось меньше двух недель, прежде чем мне придется уехать, и хоть я уже и начал переходить в рабочий режим и тот образ жизни, которым буду жить следующие шесть-семь месяцев, в моем разуме постоянно крутилась мысль, что я бросаю своих детей.
Я покидал их прежде. Дерьмо, я делал это снова и снова, но сейчас все было по-другому. Я не оставляю их с матерью, находясь уверенным, что ничего не изменится до моего возвращения. А оставляю их с Кейт и доверяю ей их жизни, но я не мог примириться с тем местом, которое она занимала в моей голове.