– Тебе, наверное, трудно дома, – продолжал он. – Хотя для твоей матери приезд дочери – большое благо.
Эйлиш печально улыбнулась. Больше они, пока нагоняли вышедших на берег Джорджа и Нэнси, не разговаривали.
Тут выяснилось, что Джим не прихватил с собой ни полотенца, ни плавок, – да и в любом случае, сказал он, вода, скорее всего, слишком холодна. Эйлиш посмотрела на Нэнси и, дабы показать ей свои чувства, бросила на Джима уничижительный взгляд. Между тем Джим снял ботинки и носки, закатал штанины и пошел к воде, а остальные начали переодеваться. Будь это несколько лет назад, думала Эйлиш, я бы на всем пути от Эннискорти изводила себя мыслями о моем купальнике и его покрое, о том, не покажусь ли я на пляже слишком нескладной и неуклюжей и что подумают обо мне Джордж и Джим. Но загар, которым она обзавелась на судне и на пляжах Кони-Айленда, еще не сошел, и она чувствовала себя до странного уверенной, идя по берегу, минуя без единого слова Джима Фаррелла, бродившего у кромки воды, а затем вступая в море и, когда накатила первая большая волна, прорезая ее и пускаясь вплавь.
Она знала, Джим наблюдает за ней, и подумала, что вообще-то стоило обрызгать его, и улыбнулась. На секунду эта мысль показалась достойной того, чтобы пересказать ее Роуз, сестре она понравилась бы, но Эйлиш тут же вспомнила – с сожалением, близким к самой настоящей боли, – что Роуз мертва и уже никогда не сможет услышать от нее о самых обычных поступках и мыслях наподобие этой, да сестре они больше и ни к чему.
Немного погодя Нэнси с Джорджем направились в сторону Балликоннигара, предоставив Эйлиш и Джиму последовать за ними. Джим стал расспрашивать ее об Америке. Сказал, что двое его дядюшек живут в Нью-Йорке и он долгое время представлял их себе на фоне небоскребов Манхэттена, пока не узнал – живут-то они в двух сотнях миль от города. В штате Нью-Йорк, пояснил он, и один из них – в деревушке поменьше Банклоди. Когда она рассказала, что поехать в Америку ее уговорил священник, с которым была знакома сестра, он же ей там и помог, Джим поинтересовался его именем. Эйлиш ответила: «Отец Флуд», и Джим Фаррелл на миг ошеломил ее, сказав, что его родители хорошо знали этого священника – отец вроде бы даже учился с ним в колледже Святого Петра.
С пляжа они поехали в Уэксфорд, попили чаю в отеле «Толбот», где полным ходом шла подготовка к чьей-то свадьбе. А когда вернулись в Эннискорти, Джим пригласил всех – перед тем как разойтись по домам – выпить в пабе его отца. За стойкой работала мать Джима, знавшая об их прогудке, она приветствовала Эйлиш с многословной сердечностью, которая ту почти напугала. Расходясь, они договорились повторить прогулку в следующее воскресенье. Джордж обмолвился о возможности съездить из Карракло в Кортаун, потанцевать.