— Что-то происходит, — сказал он, глядя на Ливви и Тая, которые стояли рядом с ним. — Что-то не так.
Раздался смех. Демоны застыли полукругом, блокируя путь к дороге. Из центра полукруга, как в фильме ужасов, вышла чья-то фигура.
Когда-то это был человек. У него все еще сохранились размытые очертания тела, но кожа была цвета рыбьего брюха: серо-зеленой, а большая часть руки и бока были откусаны кем-то. Его рубашка висела клочьями, оголяя белые кости его ребер и серую кожу вокруг кошмарных ран.
Волосы практически отсутствовали, а те, что остались, были белесыми. Его лицо раздулось, подобно лицу утопленника, а глаза, отбелившиеся морской водой, стали молочного цвета. Он улыбался ртом, почти полностью лишенным губ. Он держал черный мешок, ткань которого промокла и потемнела.
— Сумеречные охотники, — сказал он. — Как же я по вам скучал!
Это был Малкольм Фейд.
* * *
В тишине, Джулиан мог слышать стук собственного сердца в груди. Он чувствовал жжение руны парабатаев, явная жгучая боль. Боль Эммы. Он хотел подойти к ней. Она стояла как рыцарь с картины. Ее голова была опущена, меч в руках. Одежда была забрызгана кровью, а волосы, выбившиеся из прически, плавно развевались вокруг ее головы. Джулиан увидел, как ее губы двигаются. Он знал, что она говорит, даже не слыша. Он вспомнил как Эмма, которую он знал, казалось, уже тысячу лет, маленькой девочкой протягивала руки к отцу, чтобы тот поднял ее.
— Папочка?
Король засмеялся. — Перережь ему горло, девочка, — сказал он. — Или ты не можешь убить собственного отца?
— Отца? — повторила Кристина. — Что это значит?
— Это — Джон Карстаирс, — сказал Марк. — Отец Эммы.
— Но… как?
— Я не знаю, — ответил Джулиан. — Это невозможно.
Эмма упала на колени, убирая Кортану обратно в ножны. В лунном свете она и ее отец будто слились в единую тень, когда она склонилась над ним.
Король начал смеяться, его жуткое лицо расплылось в усмешке, и двор засмеялся вместе с ним. Вопли радости разразились вокруг них.
Никто не обращал внимания на трех Сумеречных охотников в центе поляны.
Джулиан отчаянно хотел подойти к Эмме. Но он уже был тем, кто привык не делать или не получать того, чего хочет. Он повернулся к Марку и Кристине. — Иди к ней, — сказал он Кристине. Ее темные глаза округлились. — Иди к нему, — сказал он Марку. Тот кивнул и растворился в толпе.
Кристина исчезла вслед за ним. Двор все еще смеялся, звук их нелепого веселья содрогал ночь.
Человеческие эмоции казались им такими глупыми, а человеческие умы и сердца такими хрупкими.
Джулиан вытащил кинжал из-за пояса. Это не был клинок Серафимов. На кинжал даже не были нанесены руны. Это было холодное железо, удобно лежащее в его ладони. Принцы, находясь среди рыцарей, смотрели на павильон и смеялись. Джулиану потребовалось всего несколько шагов, чтобы достигнуть их, схватить принца Эрика и прижать кинжал к его шее.