Джулиан посмотрел на Эмму, нахмурив брови: — Она очень…
— Да, — согласилась Эмма, не нуждаясь в остальных словах, чтобы понять, что он имел в виду. Она и Джулиан почти всегда соглашались во взглядах насчёт людей. Она чувствовала, что уголки её губ поползли вверх, когда она улыбнулась ему, несмотря на невероятное, невозможное напряжение ночи.
И это было не так, как было бы, если бы риска не существовало, думала она, окидывая взглядом комнату. Вряд ли она была когда-либо в столь прекрасном месте. Она слышала об отелях в пещере, о местах в Каппадокии и Греции, где безумно красивые комнаты в скалах были драпированы шёлком и бархатом. Но здесь были цветы, что брало за сердце — эти белые цветы, что пахли, словно крем с сахаром, белые цветы, что росли в Идрисе. Казалось, они излучают свет.
Впрочем, здесь была и кровать. С чем-то вроде запоздалого шока, она осознала, что они с Джулианом оставлены вместе в дико романтической комнате с только одной очень большой и очень шикарной кроватью.
Определённо, ночные беспокойства не закончились.
* * *
Когда Нене вернулась, она осторожно очистила рану Кирана сырым постельным бельём, тщательно зажимая края пореза своими пальцами. Он сидел твёрдо, в вертикальном положении на краю своей кровати, не двигаясь, не осознавая, что происходит, но Кристина могла увидеть по глубокому полумесяцу уголков его рта, что он испытывает боль.
Марк спокойно сидел рядом с ним. Он казался выжатым, измученным, и не мог двинуться, чтобы держать Кирана за руку. Он просто сидел, касаясь плечом другого мальчика. Но тогда, они никогда бы не были напарниками, думала Кристина. Дикая охота не была местом, где такие нежные выражения чувств были приняты.
— На стреле Неблагого двора был аконит, — сказала Нене, когда очищала рану. Она потянула руку к повязке и стала перевязывать туловище Кирана. Его раздели и переодели в чистые брюки и рубашку, сложенные на кровати за ним. На спине Кирана были шрамы, не такие, как у Марка, они тянулись сверху по его рукам до предплечья. Он был худощав, но выглядел сильным, с отчётливыми линиями мускулов его рук и груди.
— Если бы ты был человеком, или обычным фейри, то это бы убило тебя, но охотники имеют свою собственную защиту. Ты будешь жить.
— Да, — сказал Киран, надменно наклонив подбородок. Но Кристина была удивлена. Он не говорил: Да, я знал, что буду жить. Она подозревала, что он сомневался. Он опасался, что мог умереть.
Она восхищалась его храбростью. И ничего не могла с этим поделать.
Нене закатила глаза, заканчивая перевязку. Она постучала по плечу Кристины, как только Киран пожал плечами, медленно застегивая все пуговицы рубашки дрожащими пальцами, указав на маленькую мраморную тарелочку на тумбочке, наполненную влажными тряпками, плавающими в зелёной жидкости: