— Эти припарки для предотвращения инфекции. Накладывай новую каждые два часа.
Кристина кивала. Она не была уверена, поставить будильник каждые два часа или просто не спать всю ночь, но ей нужно было сделать выбор, в любом случае.
— Эй, — сказала Нене, наклонившись к Кирану с другой пробиркой. — Выпей, это не навредит тебе, только поможет.
Через мгновение Киран пил. Он отодвинул пузырёк подальше, закашлявшись: — Как ты смеешь… — начал было он, но глаза его закатились, и он утонул в подушках. Марк поймал его до того, как его раненая спина коснулась подушки, и помог Нене осторожно перевернуть Кирана на бок. — Всё в порядке, — сказал Марк, заметив, отвисшую челюсть Нене. — Он всегда засыпает, крича это.
— Ему нужно отдохнуть, — всё, что произнесла Нене. Она пронеслась через комнату. Марк смотрел ей вслед, его лицо было встревоженным: — Она не такая, какой я представлял себе, когда мечтал о том, что смогу иметь семью среди фейри. Но не было даже намёка. И я сдался.
— Она свернула со своего пути, чтобы найти и спасти тебя, — сказала Кристина. — Она, действительно, заботится о тебе.
— Она не знает меня, — произнёс Марк. — Фейри очень трепетно относятся к родным по крови. Она не могла бросить меня, чтобы не попасть в руки Короля Неблагого двора. То, что происходит с одним членом семьи, автоматически переносится на всех остальных по линии родства.
— Она коснулась твоих волос, — Кристина хотела произнести это. Она видела, что это было мимолётным касанием: как только Нене начала перевязывать спину Кирана, она коснулась пальцами кончиков светлых волос Марка. Он не заметил этого, и Кристина понимала, если она скажет это, то он не поверит.
Кристина села на изножье кровати. Киран свернулся калачиком, его тёмные волосы спутались под его беспокойной головой. Марк откинулся на спинку кровати. Его босые ноги были на кровати, лишь в нескольких дюймах от Кристины; его рука была вытянута, его пальцы почти касались её. Но он смотрел на Кирана: — Он не помнит, — сказал он — Киран? Что он не помнит?
Марк подтянул колени к груди. В его разорванных и кровавых рубашке и брюках он выглядел более оборванным, когда пришел из Дикой охоты.
— Неблагой двор бил его и пытал, — сказал он. — Я ожидал этого. Это то, что они делают со своими заключёнными. После всего, как я развязал его, вытащил с поляны, то понял, что они делали с ним некоторые вещи, означавшие, что он не помнит, как убил Иарлата. Он ничего не помнит с тех пор, как видел нас ночью говорящими на кухне.
— Он не помнит, как избили Джулса и Эмму?