Кристина оттолкнула пару кусков цветного пластика. Ей и Диего поручили восточную часть дома, которая, она была уверена, являлась спальней и ванной Малкольма. Она продолжала наталкиваться на клочки одежды.
— Вообще, я думала о Джейми.
— О, — его тёмные глаза были полны сочувствия, — это нормально — скучать по нему. Я тоже скучаю.
— Тогда тебе следует поговорить с ним, — Кристина знала, что это прозвучало сухо.
Она не могла ничего поделать. Она не была уверена, почему Диего сводит её с ума, и в не самом лучшем смысле. Может, потому что она винила его за предательство слишком долго, что стало слишком сложно отпустить весь гнев. Может, перестать винить его, значит, что большая часть вины ляжет на Джейми, что было несправедливо, ведь Джейми не было рядом, чтобы защитить себя.
— Я не знаю, где он, — сказал Диего.
— Совсем? Ты не знаешь, где он в мире или как связаться с ним? — каким-то образом Кристина упустила эту часть.
Возможно, потому что Диего не упоминал это.
— Он не хочет, чтобы я беспокоил его, — ответил Диего, — все мои огненные сообщения возвращались блокированными. Он не говорил с нашим отцом, — их мать была мертва, — или с кем-нибудь из наших кузенов.
— Откуда ты знаешь, что он вообще ещё жив? — спросила Кристина и тут же пожалела о том, что сказала.
Глаза Диего вспыхнули.
— Он всё ещё мой младший брат, — сказал он, — я бы знал, если бы он умер.
— Центурион!
Это была Клэри, жестикулирующая на вершине холма. Диего стал подниматься по холму вверх.
Кристина осознавала, что расстроила его. Она почувствовала вину и пнула тяжелый кусок пластика с арматурой, воткнутой в него как зубочистка.
Он откатился в сторону. Она сощурилась на открывшийся предмет, затем наклонилась, чтобы поднять его. Перчатка — мужская перчатка, сделанная из кожи, мягкая как шелк, но в тысячи раз плотнее. На коже была отпечатана половина золотой короны.
— Марк! — позвала она, — ¡Necesito que veas algo![6]
Только моментом позже она поняла, что была настолько напугана, что позвала на испанском, но это не было проблемой. Марк появился, проворно прыгнув на камни рядом с ней. Он стоял чуть выше неё, ветер поднимал его воздушные бледно-золотые кудри с кончиков ушей. Он выглядел взволнованным.
— Что такое?
Она предала ему перчатку.
— Это не эмблема одного из Дворов фейри?
Марк повертел её в руках.
— Сломанная корона — это символ Короля Неблагого двора, — пробормотал он.
— Он верит, что является истинным королём обоих Благого и Неблагого дворов, и пока он правил ими, корона оставалась целой.
Он повернул голову как птица, которая наблюдает за котом с безопасного расстояния.