Оттолкнув трибуна, Катон приготовился отбиваться. Противник ткнул ему копьем прямо в глаза. Катон инстинктивно повернул голову и уклонился в сторону. Копье соскользнуло по нащечнику, и от силы удара у Катона заныла шея. Взмахнув мечом, инстинктивно, наудачу, он попал противнику по костяшкам пальцев, держащих копье, разрубая плоть и дробя кости. Враг выпустил копье, и его конец опустился. С силой толкнув его щитом, Катон отбросил противника назад, давая себе мгновение передышки.
Мышцы на шее жгло от малейшей попытки повернуть голову, и Катон изо всех сил пытался сосредоточиться. Бунтовщики окружили телеги, в воздухе стоял грохот и звон оружия, крики и резкие выдохи сражающихся. Тот, кому Катон разрубил пальцы, попытался пятиться, но его товарищи не пропустили его, напирая и снова прижимая к щиту Катона. Глянув поверх щита, Катон увидел лицо противника в считаных дюймах от своего. Ровесник, с густыми темными бровями и грязными прядями курчавых черных волос. Его глаза расширились от ужаса и ярости, губы раскрылись в оскале, обнажив неровные зубы. Бунтовщик ухитрился высвободить здоровую руку и схватился пальцами за край щита, пытаясь сорвать его с руки римлянина. Катон ударил вперед головой, стиснув зубы, чтобы стерпеть резкую боль в шее. Налобник шлема ударил в лоб бунтовщику и рассек кожу. Катон ударил еще раз, раздирая рану, и по лбу противника заструилась кровь, ослепляя его. Но он все так же пытался отвести щит в сторону, и ему это удалось. У Катона открылось лицо, и противник попытался вцепиться в него зубами. Катона окатило несвежее дыхание с чесночным перегаром. Опустив голову, чтобы шлем защищал его, Катон снова ударил лбом, одновременно изо всех сил тыча вперед мечом, в живот противнику. От каждого удара противник дергался, хватая ртом воздух, но уйти ему было некуда, сзади напирали его товарищи, и ему приходилось принимать на себя удары мечом один за другим.
Напрягая все мышцы, Катон сделал полшага назад, а затем резко шагнул вперед, ударяя противника щитом и прижимая его к тем, кто напирал на него сзади. Затем Катон снова отшагнул, и бунтовщик рухнул на колени. Но его уже схватили за ворот и отшвырнули в сторону. Катону жгло болью шею, у него плыло в глазах, и он с трудом сдержал тошноту. Перед ним оказался гигантского размера бунтовщик, на полголовы выше его ростом, широкий в плечах, как Макрон. На нем был шлем легионера и короткая кольчуга, а на его левой руке был круглый щит. Противник замахнулся мечом и рубанул сверху. Лезвие меча блеснуло в меркнущем свете, и Катон едва успел поднять щит вверх и в сторону, чтобы отбить удар. Но сила удара была такова, что меч прорубил оковку щита и на несколько дюймов врезался в склеенные накрест деревянные пластины.