– Еще бы, – сказал Катон и задумался. – Пока существуют подобные места и пока появляются такие люди, как Искербел, мы сами творим себе наказание.
Он снова поглядел на поселение. На рыночной площади можно было разглядеть лишь несколько человек, сидящих на скамьях рядом с домиком. Судя по валяющимся рядом пустым афморам, это таверна. Кроме них, бунтовщиков можно было разглядеть лишь у ворот рудника.
– Одно ясно точно, командир. Мы опоздали, – сказал Цимбер, показывая на рудник. – Искербел нас опередил. Серебро у него… нет смысла продолжать. Лучше отступить и дождаться легата, командир.
Катон наклонил голову.
– Похоже на то. Но нам надо убедиться.
Цимбер встревоженно поглядел на него, явно желая поскорее вернуться к остальной когорте, поджидающей их за перевалом.
– Командир, ты же сам видишь, какова ситуация. Нам лучше уйти.
– Мы уйдем, когда я прикажу, не раньше. Сейчас мне нужна информация.
Он повернулся к Макрону.
– Нам надо с кем-нибудь немного поболтать.
Спустя час они осторожно подобрались к поселению, стараясь не попадаться на глаза тем, кто охранял ворота. Выбравшись на узенькую улочку с противоположной от ворот стороны, они медленно двинулись по ней к площади в центре поселения, которую Катон разглядывал до этого. В домах, мимо которых они проходили, не было видно никаких признаков жизни, лишь исхудавший пес, испугавшись их, поспешно сбежал, то и дело оглядываясь.
Они услышали, как пируют бунтовщики, еще не видя их. По улице эхом разносились громкая речь и пьяный смех.
Катон дал знак остановиться своим товарищам, присел и двинулся дальше, стараясь не стучать подбитыми гвоздями подошвами по булыжной мостовой. Он почувствовал, как учащается его пульс, и подобрался к углу дома. Остановился. Судя по ярким рисункам над дверью и надписям на стенах, здесь раньше был бордель. «Очевидно, у подобного заведения должен быть выход, ведущий на площадь», – решил Катон. Он осторожно вошел внутрь. Через мгновение его глаза приспособились к полумраку, и он оглядел помещение с низким потолком, разделенное посередине грязной барной стойкой. По одну сторону располагались несколько небольших закутков, внутри которых лежали грязные матрасы. Закрывавшие входы грязные занавески не давали особенного уединения женщинам и их клиентам. На полу валялись глиняные чашки и разбитые кувшины вперемешку с клочками ткани и короткими туниками, такими, какие обычно носят проститутки. Пахло вином, дешевыми благовониями и кровью, несвежей, пролитой уже не один день назад. А еще сильно пахло разлагающейся плотью.