– Похоже, ушли.
– Будем надеяться, командир. Еще пара ударов, и дверь бы распахнулась, что шлюхины ноги.
Катон вздрогнул от пошлого сравнения.
– Мне бы такое в голову не пришло, но да.
Они опустили оружие, держа его наготове и прислушиваясь, не вернутся ли враги.
Цимбер нервно облизнул губы.
– Думаешь, они сбежали, командир?
– Понятия не имею. Но надо быть начеку.
Долго ждать им не пришлось. В саду послышался топот ног, и Катон приказал приготовиться. Его товариши подняли оружие, напряженно глядя на дверь. Спустя мгновение скамейка исчезла из виду, и в щели появился силуэт. А потом они увидели лицо трибуна Криста, который осторожно заглянул внутрь.
– Префект Катон, это ты, командир?
– Еще бы, черт побери.
Макрон слегка толкнул Катона.
– У тебя кровь идет, парень. Этот ублюдок тебя древком копья ударил – от этого.
Убрав меч в ножны, Катон вдруг осознал, что у него болит лоб. Осторожно прикоснулся ко лбу пальцами и ощутил под ними что-то липкое и теплое. Кость не задета, с облегчением подумал он. И поглядел на Криста.
– Никогда бы не подумал, что такое скажу, но рад тебя видеть. Открывай эту проклятую дверь и пошли за хирургом. С прокуратором дело плохо.
– У него сломаны рука, ребра, выбито несколько зубов, перебиты колени. Ожоги на ягодицах и гениталиях, а еще несколько ранений и множество уколов от заточенного оружия… – перечислил хирург раны прокуратора, загибая пальцы, и тряхнул головой. – Эти ублюдки его отделали сверх меры, а потом еще добавили.
– Он поправится? – спросил Катон.
Хирург приподнял брови.
– Конечно, нет, командир. Ему повезет, если он вообще выживет. Если и выживет, то уже никогда не сможет нормально ходить и у него останется много шрамов.
– Ладно, – с нетерпением сказал Катон. – Как скоро он сможет говорить?
– Говорить? Человеку нужен покой, командир. Я сделал все, что мог, и напоил его сонным отваром, чтобы его тело расслабилось и могло исцелиться.
– Сонный отвар? – переспросил Катон, хмурясь. – Будь ты проклят. Мне нужно, чтобы он бодрствовал. Мне нужно поговорить с ним как можно быстрее. Сколько времени он спать будет?
Хирург задумчиво почесал подбородок.
– Насколько я могу судить, как минимум до утра. Может, и дольше.
Катон скрипнул зубами и кивнул.
– Что ж, хорошо. Но ты сообщишь мне сразу же, как он глаза откроет, понял?
– Да, командир.
– Что у нас с потерями? Сколько человек погибло?
Хирург улыбнулся.
– Тут у нас хорошие новости. Никто не погиб. Шестеро, раненных в стычке, когда мы только вошли в лагерь. У троих просто порезы, у двоих сломаны кости, один потерял руку. Одноглазый ублюдок, сущий громила, отрубил ему руку мечом, пока ребята его в куски не порубили. Так что очень легко отделались, командир.