Катон поглядел на скалистые утесы над головой.
– Они могут попытаться спустить людей на веревках, по расщелинам. Так что придется выставить дозоры на всякий случай… Еще что-то есть, что мне следует узнать, опцион? Другие способы пробраться на рудник и в лагерь? Потенциально опасные участки? Что насчет ущелья?
Пастерикс покачал головой.
– Оно отвесное, командир. Не больше пятидесяти футов, но река бурная. Через нее не перебраться. Чтобы попытаться сделать это на лодке, надо быть полным идиотом, не говоря уже о том, что для начала придется спустить ее туда.
– Постараюсь посмотреть, когда будет возможность, – сказал Катон, еще раз оглядевшись, чтобы убедиться в том, что он ничего не упустил, и хлопнул ладонью по ноге. – Очень хорошо. У нас еще где-то час светлого времени. Давайте начинать.
Кучи земли и камня из тоннелей представляли собой отличный материал, чтобы укрепить первую стену. Две центурии стояли, готовые к бою, а остальные воины когорты сложили оружие и сняли доспехи, а затем взялись за лопаты и тележки. Они подвозили землю и камни к внутренней стороне стены, укладывая их слой за слоем и плотно утрамбовывая. Тяжелая работа после дневного перехода и боя за лагерь, но Катон приказал всем трудиться, пока не стемнеет. Лишь тогда воинам было позволено поесть и устроиться на ночлег в казармах, где раньше жили воины гарнизона, надзиратели и остальные свободные работники. Места не хватало, и центурии Макрона пришлось расположиться в доме прокуратора вместе с командирами.
Осталось сделать еще одно дело, и Катон вывел одну из центурий в поселение. Они начали с ближайших домов, складывая в кучи мебель, корзины, ткань, все, что может гореть, а потом щедро полили каждую кучу маслом. Когда они добрались до края форума, Катон приказал всем, кроме одного отделения, вернуться на рудник. С оставшимися он разжег трут, поджег факелы, и они принялись поджигать дома, ближайшие к стене. Когда Катон присоединился к Макрону, стоящему на надвратной башне, языки пламени уже поднялись высоко, освещая ночь. Ближайшие дома пылали, оранжевые и красные языки пламени вырывались из дверных и оконных проемов. Сквозь черепичные крыши проникал колеблющийся свет, а затем дерево стропил прогорело, и крыши начали обваливаться. Из образовавшихся дыр вырывались новые языки пламени, рассеивая темноту. Пожар перекидывался с дома на дом. Ветер был совсем слабый, так что пожар разгорался медленно, понемногу охватывая поселение, но стоящие на стенах и башне уже ощутили обжигающий жар, и им пришлось отойти, укрываясь за недавно насыпанной к стене землей.