– По команде льем смолу!
Двое гвардейцев подобрались к стене, а их товарищи продолжали прикрывать их щитами. Башня под ногами Катона вздрогнула. После короткой паузы последовал еще один удар, и на этот раз Катон услышал глухой стук тарана в ворота. Пора действовать. Прикусив губу, чтобы превозмочь боль, он заставил себя думать. Сделал глубокий вдох, выставил руку в сторону гвардейцев, держащих котел.
– Готовься.
Воины напрягли мышцы и расставили в стороны ноги.
– Остальные, внимание. Как только выльем смолу, встаете и кидаете копья, камни, все, что сможете, на тех, кто с тараном. Убейте их всех. Слышали?
Некоторые кивнули. Лиц других Катон не видел, но чувствовал, что они готовы действовать. Взяв щит, он снова посмотрел вниз и увидел, как астуриец медленно машет рукой, задавая ритм ударов. Таран снова ударил в доски ворот.
– Вперед!
Гвардейцы мгновенно выпрямили ноги и подняли котел, а затем отпустили передние ручки. Густая дымящаяся жидкость хлынула вниз на головы стоящим на мосту. Катон не видел, попали ли они, но на полсотни шагов в каждую сторону от башни разнеслись пронзительные вопли, перекрывая шум боя. Голова тарана упала, те, кто стоял сзади, держали другой конец, а их стоящие спереди товарищи попятились, вопя от боли. Пощады им ожидать не приходилось. Гвардейцы кинули вниз копья и принялись бросать камни. Двое упали, пронзенные копьями, третьему в голову попал камень, и он рухнул на мост, потеряв сознание. Потом камни попали и по другим. Оставшиеся в целости бросили таран и побежали.
Их командир, не попавший ни под смолу, ни под удары камней, заревел в отчаянии и ринулся следом, пытаясь вернуть своих воинов. Но град камней с башни лишил бунтовщиков боевого духа. Тем не менее, видимо, астурийца настолько боялись, что вскоре ему удалось собрать новую группу. Они стали подбираться к тарану, передняя часть которого, как и край моста, была залита дымящейся жидкостью.
Отбросив щит, Катон подбежал к жаровне, на которой грели смолу. Сорвав шейную повязку, он обмотал тканью основание жаровни и поднял ее. Стараясь не наклонять, осторожно двинулся вперед и, дойдя до переднего края башни, опрокинул чашу поверх зубцов стены. Угли полетели вниз, ярко вспыхивая, и рассыпались вокруг переднего края тарана. На смоле появились языки пламени, и оно быстро распространилось по мосту. Один из раненых, который все еще лежал, корчась на мосту, тоже загорелся, его одежда, заляпанная смолой, запылала. С трудом поднявшись на ноги, он издал нечеловеческий вой и побежал по мосту, будто ночной кошмар, живой факел, размахивающий руками и расталкивающий товарищей по пути к развалинам.