– Насколько я слышал, в Сенате достаточно тех, кто был бы рад, если бы мы ушли из Британии. И Нерон тоже придерживается этого мнения. А он – первый кандидат на то, чтобы наследовать титул Клавдия. Надежды на то, что твой парень оденется в пурпурную тогу, тают очень быстро.
Нарцисс дернулся.
– Британик родной сын императора. Клавдий еще может сделать его фаворитом. На самом деле не имеет значения, кто тут победит. Рим останется в Британии. Если Британик займет трон, он будет обязан уважать дела своего отца, который назвал его в честь завоевания острова.
– Да уж, завоевание, – сказал Макрон и презрительно фыркнул.
– А если трон займет Нерон, он будет окружен людьми, которые вложили в Британию огромные деньги. Одни лишь Паллас с Сенекой ссудили вождям тамошних племен десятки миллионов сестерциев. Сомневаюсь, что они готовы списать в пассив такие суммы, если легионы уйдут с острова.
Нарцисс помолчал, давая Катону и Макрону осознать его слова.
– Так что мы в Британии надолго… хотя меня это больше не беспокоит.
Катон увидел во взгляде императорского вольноотпущенника обреченность.
– Это почему же?
– Потому что мои дни сочтены. Пока жив Клавдий, жив и я. Как только он умрет, ждать жалости от Палласа или этой суки Агриппины не приходится. Если Нерон наденет пурпурную тогу, первое, чем они займутся, станут с наслаждением сводить счеты. И я буду первым в ряду тех, к кому придет карательный отряд преторианцев.
– Все возвращается к начавшему, – сказал Макрон. – В свое время ты немало людей на смерть отправил, Нарцисс. Так что не жди от меня сочувствия.
Вольноотпущенник гневно поглядел на него.
– Я не прошу о сочувствии и не жду его. Боги свидетели, сколько на моих руках крови. И не только мужчин, отправленных на смерть по моему приказу. Женщин и детей тоже. Тогда я считал это необходимым, и это единственное мне оправдание. Теперь же моя смерть будет ценой, которую я заплачу за то, что сыграл свою роль, храня Рим от тех, кто желал причинить ему вред.
Макрон рассмеялся.
– Как же ты самодоволен, во имя богов, а?
– Думай обо мне что хочешь, Макрон, но, по крайней мере, у Катона хватает ума понять, что я делал все это во благо Рима.
Нарцисс поглядел на Катона водянистыми глазами.
– Разве не так?
Катон сидел молча, не шевелясь, понимая, что на него внимательно смотрят. Потом Нарцисс вздохнул и провел костлявыми пальцами по редким волосам.
– Вопрос лишь в том, что случится, когда от меня избавятся. Несомненно, Паллас займет мое место и будет реальным властителем, стоящим за спиной Нерона. Боюсь лишь, что его мотивы будут несколько менее альтруистичны, чем мои, в результате чего пострадают интересы Рима. Я готов признать, что у Нерона все задатки достойного правителя. Он умен, обаятелен и умеет очаровывать людей. Но он также тщеславен и склонен воспринимать лесть за чистую монету. Паллас сможет вертеть им, как куклой, или использует Агриппину, чтобы дергать за ниточки.