«Опцион Метелл поработал отлично», – подумал Катон, проверяя обоз в тусклом предрассветном свете. Солнце еще не взошло над едва различимой линией горизонта, над морем, лишь тонкая розовая полоска отделяла темно-серое море от неба. Мулы, хорошо откормленные, крепкие на вид, телеги массивные, аккуратно загруженные большими амфорами, мешками с зерном и вялеными свиными окороками. «Достаточно, чтобы прокормить когорту в течение десяти дней», – прикинул Катон. Если они смогут пополнить запасы, то смогут и продержаться на руднике до прихода Вителлия с основной частью войска. «В предположении, что рудник можно оборонять», – мысленно сказал себе Катон. А это они узнают лишь тогда, когда достигнут Аргентия.
Удовлетворенно кивнув, он решительно пошел к голове обоза, где его ожидали Метелл и те, кого назначили погонщиками. Немного в стороне стояли центурион Пульхр и трибун Крист, опасливо поглядывая на него.
– Отлично, опцион. Уверен, тебе не пришлось слишком сильно шуметь, чтобы получить все это.
Метелл ухмыльнулся.
– О, командир, никаких проблем вовсе. После того как я пару человек лбами стукнул, чтобы остальных воодушевить. Они стали покорны, как ягнята, желая лишь исполнить свой патриотический долг, храни их боги.
– Ха! – воскликнул Катон, ухмыляясь в ответ, и его лицо тут же стало серьезным. – Центурион Пульхр будет командовать обозом, но если он сделает что-то, что заставит тебя и твоих людей жаловаться, доложишь мне или центуриону Макрону, – тихо сказал он. – Понял?
– Есть, командир. А, это, что насчет трибуна?
– Его? – переспросил Катон, с кислым видом поглядев на Криста. – Проследи, чтобы он не мешался и правильно вел свои записи.
– Есть, командир.
Метелл и Катон отдали друг другу честь, и Катон пошел вдоль колонны гвардейцев, выстроившихся вдоль главного прохода лагеря. Помимо овальных щитов и копий у них были лишь плащи в скатках да фляги на ремнях через плечо. По обе стороны от прохода стояли пустые палатки, перед которыми небольшими кучками лежали личные вещи и запасная одежда. Все это должны были собрать и отвезти в гарнизонный склад Тарракона. Как доложил Макрон, по этому поводу немало ворчали. Гвардейцы не особо верили в честность ауксилариев, составляющих гарнизон. «И, вероятно, не без оснований», – подумал Катон. Часть имущества наверняка «потеряют» по дороге из лагеря в город.
Палатки, как и сам лагерь, оставались на месте, их займет одна из когорт, которые еще в пути. Обычно палатки сворачивали и складывали на телеги, а лагерь сносили, перед тем как отряд отправлялся в путь. Но на это не было времени. Да и смысла не было, учитывая, что это избавит следующую когорту от нескольких часов тяжелой работы. «По этому поводу тоже ворчали», – с улыбкой подумал Катон. Какому воину понравится потеть, зная, что другой воспользуется плодами его труда.