— Но почему?! — она зло ударила его обоими кулаками в грудь.
Он посуровел, но никак не отреагировал в ответ, и девушка бессильно опустила руки.
— Скоро ты поймешь. Мы не зря не тревожим эти миры, — мрачно отозвался капитан, — даже вернувшись, ты больше никогда не сможешь спать спокойно, никогда не посмотришь на небо без тревоги, зная, что там есть кто-то еще, и он не всегда придет с миром. А еще, ты будешь вынуждена нести это бремя одна, знать и ждать каждый день, и понимать, насколько бессилен твой мир.
— Нас устраивает такое положение дел! — прокричала она ему в лицо, — мы привыкли так жить! И будем жить еще долго, рано нам, понимаешь? Понимаешь?!
Шейн бесстрастно вернул нож в ножны на своем поясе:
— На Фарагоне, у подножья его гор, в Вельтийских лесах, обитают существа — ревуны, так мы их зовем, за их боевой клич, который он издают, защищая свои территории.
Шейн отпихнул ногой табурет, который отъехал по гладкому полу, ударяясь о металлический край стола, и кинул беглый взгляд на свою «работу». Неровные короткие пряди падали девушке на глаза, и она сердито их сдула, все же слушая капитана.
— Если ревуна вытащить из леса на открытое пространство, он перегрызет себе вены и предпочтет подохнуть. Таково его сознание. Оно не может шагнуть дальше своих границ, — Далак коснулся своих висков указательными пальцами.
— Я наблюдал за тобой все это время и утверждаю, что ты не вельтийский ревун девочка. Есть два типа живых существ — те, кто перегрызет себе вены, но не признает, что мир гораздо больше, чем он может себе вообразить, и те, кто сделает это, если у них этот мир отобрать, засунув обратно в его скорлупу!
— Я не убью себя, если вернусь домой!
— Это ты еще не видела храма «Вечности» на Ансорхеде, золотых озер Ремена, никогда не тающих льдов Паластриса и как поют титима на Эдере…
— Капитан, вызов! — прорычал Саппер по громкой связи.
Шейн вздохнул, направляясь к выходу из каюты.
— Нам пора.
Спустя несколько минут, она стояла за спиной Далака, перед большим экраном на мостике. Мужчина на самом экране держался, как и Барк, вальяжно, и себялюбиво. Внимание Кристины привлекли белые как снег волосы предводителя пиратов. Заури пристально поглядел на капитана, снимая свою шляпу и кидая куда-то за границы экрана. Ему было лет сорок. Черты лица хищные, острые, но что-то в них притягивало, возможно, это чувство опасности, которое плескалось в странных фиолетовых глазах, или во всем его пафосном виде, вплоть до последнего движения печами. Кристина представила его на одном из кораблей, бороздивших в прошлые века моря ее родины. Да, там Гайен Заури смотрелся бы на своем месте…