— Я придумала, где взять нужную сумму, — ехидно выпалила я. Муж наконец оторвал взгляд от бумаг и, нахмурившись, посмотрел в мою сторону. — Напишите письмо секретарю моего отца с просьбой передать приданое, которое мне причитается.
— А у вас есть приданое?
— У любой благородной леди есть приданое. — Я гордо вздернула подбородок, глядя на его удивленное лицо.
— Думаете, нам хватит на то, чтобы восстановить школу?
— И школу, и особняк Наритенов, и много чего еще. — Я испытала чувство превосходства, наконец-то у меня появился рычаг давления на этого человека.
А жизнь-то налаживается.
— А вы не преувеличиваете, мадам?
— Пятьсот тысяч лир, — отчеканила я.
Сантар нервно сглотнул, словно у него в горле застрял комок, и, встав из-за стола, подошел ко мне.
— На эти деньги можно половину города купить, — проговорил он. — Но я их не возьму.
Вот же упрямец, так и хочется огреть его по голове чем-нибудь тяжеленьким.
— В вашем положении не пристало играть в благородство, — процедила я сквозь зубы. — Из-за глупой гордости готовы жить в нищете, лишь бы не брать деньги у девушки. Почему же вы так ненавидите прекрасный пол?
— Сидя за решеткой и мечтая о заплесневелом куске черствого хлеба, я и то не унижался перед охранниками, не выпрашивал и не умолял. — Голос моего мужа не дрожал, но чувствовалось некоторое волнение, когда он произносил эти слова. — Есть такие понятия, как гордость и честь. Они способны поддерживать гораздо лучше, чем сытый желудок.
— Замечательно, — насупилась я. — В таком случае можете упиваться своим благородством, но вот ваши слуги и сестра одними чувствами сыты не будут. Подумайте, в конце концов, о Сибилле. Вспомните, как горят ее глаза, когда она говорит о школе и крестьянских ребятишках.
Возможно, несчастная осознаёт, что своих детей у нее никогда не будет, и компенсирует их отсутствие общением с чужими.
— Вы еще забыли упомянуть себя, свою горничную и довольно упитанную кошку, которую посадили мне на шею ваши родители. — Внезапно Сантар усмехнулся, видя, как я поджимаю губы от злости.
Хотелось крикнуть ему в лицо, что я этого брака желала меньше всего на свете, но подлец только этого и ждет, выводя меня на щекотливый разговор.
— А что касается женщин, так я их очень люблю и бережно к ним отношусь. — Сантар бесшумно проскользнул ко мне.
Я вздрогнула, когда муж оказался в непосредственной близости. Он поднес свои губы к моему уху, так что я чувствовала его горячее дыхание. Стало щекотно, и захотелось улыбнуться от пробежавших по телу мурашек. Но я сдержалась, опасаясь, что это может быть истолковано неверно.