Я округлила глаза. Поверить не могу, что мать моего мужа была такой легкомысленной и черствой женщиной.
Видно было, что Сантару с трудом дается этот разговор. Он несколько раз судорожно вздохнул, прежде чем произнести следующие слова:
Вместо того чтобы ухаживать за дочерью, леди Элисента пропадала на балах и приемах, предпочтя переложить эти обязанности на служанок. Использовала любую возможность, лишь бы сбежать из дома, не пропускала ни одного приглашения. Отца, казалось, это совсем не заботило, он полностью погрузился в свои исследования.
На меня нахлынули воспоминания. В шесть лет я подхватила корь и несколько дней лежала в горячке. Матушка ни на шаг не отходила от меня за все время болезни. Протирала лоб прохладной тряпкой, рассказывала сказки, подбадривала и успокаивала, уговаривая съесть ложечку бульона. Для меня такая забота была как само собой разумеющееся, я и подумать не могла, что в других семьях может быть иначе.
— Сибилла всегда ждала, когда мать соизволит навестить ее, и радовалась тем недолгим мгновениям, когда та наконец снисходила до родной дочери. Нет, сестра никогда ее не попрекала, отказывалась от услуг сиделки и научилась обходиться без посторонней помощи. Боги, как я жалел мою любимую маленькую сестренку.
Нет, Сантар не плакал, он был слишком горд для этого, но было очевидно, что в его глазах стоят слезы, и только сила воли не дает им пролиться. Я робко протянула руку, касаясь плеча мужа, и он с благодарностью потерся о нее щекой. Такой простой, но в то же время очень интимный жест.
— После смерти отца леди Элисента Наритен выждала положенный год вдовства, тот срок, когда соседи уже не будут злобно шипеть в спину и осуждать, и повторно вступила в брак. Ее избранником стал полковник Колинз. Мерзкая скотина, пьяница и бабник. Но мама его любила по-настоящему. Иногда я замечал, как она смотрит на нового мужа, на моего отца она никогда не бросала таких взглядов. Этот мерзавец с удовольствием проматывал состояние, которое принадлежало нам с Сибиллой, а мать ему во всем потакала.
— Сочувствую тебе. — Я говорила очень тихо, но Сантар услышал.
Он обнял меня за плечи, так мы и сидели, обнявшись, прямо на ковре, нас не волновала ни пикантность ситуации, ни легкий сквозняк, гуляющий по полу.
— Однажды ночью я почувствовал себя очень плохо, возможно, подхватил простуду, меня мучил озноб. Я пошел на кухню, чтобы приготовить отвар из смеси трав, рецепт которой составил отец. Проходя мимо комнаты Сибиллы, услышал, как она плачет, и, вероятно, прошел бы мимо, но тут волосы зашевелились у меня на голове, когда следом раздался голос отчима. Он велел ей заткнуться. Я подошел к двери и стал дергать ручку, чтобы войти внутрь, но она не поддавалась. Сначала звуки стихли, а потом всхлипывающая Сибилла стала умолять меня уйти, но я уже не владел собой, будто демон вселился в мое тело. Я выбил дверь и оказался в спальне сестры. Моя худенькая больная девочка лежала совершенно обнаженная, а рядом с ней сидел этот пьяный мерзавец. Колинз осыпал меня проклятиями и велел убираться из дома. Из моего дома. Боги! Ликмирис, как он мог, она же была еще совсем ребенком, бедным, несчастным, больным ребенком.