— Ее не принял туман, — прошипел кто-то.
— Уродина! Эна! — уже громче сказала красивая и холеная женщина, оторвавшись от трубочки.
— Она осталась уродиной, потому что у нее черная душа! — сказал, поднимаясь с дивана, мужчина, которого смело можно назвать рекламным красавцем.
Мурила сжалась.
— Вы сами уродцы! — запальчиво выкрикнула Петра. — Посмотрите на себя, самодовольные индюки!
В этот момент кто-то кинул в нее фрукт, похожий на сочный персик. Он некрасивой кляксой разбился о плечо Петры и сполз по черной ткани платья.
— Уродина, надень джаб! — истерично закричала разодетая в золото танцовщица, швырнув в Петру подушкой.
Не ожидая удара с той стороны, Петра упала.
Мурила черной птицей подлетела к обидчице и вцепилась ей в волосы.
Далее последовал бой, в котором представительницы Псковской Заставы, несмотря на то, что их было двое против шестерых, одержали победу.
Кроха Юнг спокойно наблюдал, как получают тумаки гости Заставы, застигнутые туманом в пути. Ведь красавицы и красавцы Кимбу никогда не выходят в туман, боясь наткнуться на тех, кто носит джаб и молит о красоте приходящее раз в жизни божество.
Глава 17. Какие тайны скрывает «Книга судеб»
Некоторые из пограничников, бывших на «просмотре» рисунка, не сговариваясь, вернулась к дверям Петры.
— Еще закрыта, — Крошка Пиу дотянулась до ручки и несильно подергала ее.
— Подождем здесь, — Бай-юрн буквально рухнул у стены. — Мало ли что еще произойдет? Крушение надежд перенести нелегко.
Последнюю фразу кот произнес уже с закрытыми глазами. По заведенному прежде порядку под его теплый бочок пристроились Надежда в обнимку с Крошкой Пиу.
Макар потрогал манжету рубашки, под которым пряталась обретенная ночью татуировка. О ней он не забывал ни на минуту. Она болела. Студент часто сдвигал рукав, но не только для того, чтобы посмотреть на медленно заживающую рану. Он хотел убедиться, что ничего не забыл.
Вот так просто решила проблему таинственная женщина. Не нужно дожидаться, когда кто-нибудь произнесет заветное слово «надежда» для того, чтобы вспомнить, возвращалось ли время назад.
Кроме раны, покоя не давали загадка — кто такая ночная гостья? Каким-то непостижимым образом она сумела заглушить боль, загнав тревогу о матери так далеко, что даже сейчас, оставшись наедине со своими мыслями, Макар не испытывал острого отчаяния и душащей тоски. Как будто слова беса были произнесены сотни лет назад, и мозг успел свыкнуться с их ужасающей правдой.
Странно, длинноволосая волшебница вроде называла свое имя, но Макар не смог его вспомнить.
Сев с другой стороны от двери, студент прижался спиной к стене и лениво наблюдал, как устраивается на ночлег гном. Тот кряхтел и сопел, но никак не мог найти удобного места, да и «Книга Судеб» оказалась не очень хорошей подушкой.