— Смотри-ка! — Кот подошел к подопечному и мягко тронул его за плечо. — Застава соорудила тебе знатные апартаменты. Не каждому новичку так везет. Видать важная рыбка попалась в ее сети. Прости, я хотел сказать не рыбка, а Птичка, — поправился Бай-юрн.
— Что значит «соорудила»? — Студент пропустил все разглагольствования относительно птичек и рыбок, уцепив главную мысль. Только сейчас он заметил, что открылись все двери, ведущие в зал, и оттуда высунулись жители заставы, с любопытством взирая на него. Густо покраснев из-за того, что свидетелями его паники стало столько народу, Макар торопливо поднялся с пола.
Кот только открыл рот, чтобы объяснить, что такое «предел», как откуда-то снизу раздался пронзительный женский визг. Бай-юрн нервно дернул усом, а очевидцы явления Междумирью нового члена развернулись в сторону ведущей вниз лестницы.
Нечто розовое и большое, с десятком бигуди на голове, выскочило оттуда и понеслось на кота с той же неотвратимостью, с какой тяжелый шар, направленный меткой рукой, летит в кегли. Ассоциацию завершило падение кота, сбитого этим розовым шаром: пушистик нелепо взмахнул в воздухе лапами, пытаясь удержаться в вертикальном положении, и не нашел ничего лучше, чем ухватиться за разъяренную блондинку. Пара повалилась на пол.
— Ах ты гад, ах ты котяра плешивый! Загнал-таки меня в подпол, словно я мышь какая! — Девица в розовом спортивном костюме, густо усыпанном блестками, пыталась расцарапать морду Бай-юрна.
— Мышь? Сегодня ты себя видишь мышью? Хочешь об этом поговорить? — кот, не теряя самообладания, задавал вопросы раскрасневшейся фурии, крепко прижимая ту к груди и отворачивая морду от ее коготков.
Так и не сумев дотянуться, девица укусила кота за лапу. Бай-юрн взвыл и выпустил скандалистку из объятий. Блондинка скатилась с него и, отплевываясь от облепившей ее лицо шерсти, зло сузила глаза.
— Хочешь сказать, ты не виноват? Весь такой белый и пушистый? — «Мышь» уперла руки в крутые бока и, выставив вперед знатную грудь, наступала на противника, который отползал, неуклюже перебирая лапами. — А кто вчера угрожал, что однажды я проснусь в подвале? Думаешь, я забыла?
— Удивительно, что ты вообще что-то помнишь! — Кот исхитрился подняться и быстро прошелся когтями по шерсти, приводя себя в порядок. — А ты, Окси, случаем не забыла, как вчера не смогла остановиться и выпила весь запас гоблинской мордоворотки? А как ночью приставила нож к горлу Хоча, требуя, чтобы тот хоть на часик стал Сапфиром? А кто это у нас обзывался и довел до слез Петру? Не ты ли, Окси? И кто теперь возмущается, что справедливость восторжествовала?