— Через недельку я спрошу с него, — хвасталась Окси, собрав вокруг себя любителей сплетен, — выполнил ли он мой приказ. И если нет, не видать подтаявшему куску фисташкового мороженного моего благоволения!
— Тьфу, что за дура! — плевался повар, проходя мимо. — Посмотри на себя, хабалка! С кем вздумала шутки шутить! Он же тебя в бараний рог скрутит.
— Да мой рогатик ему ножки на шее бантиком завяжет! — парировала Окси. — Пусть только попробует сунуться! А ты, недомерок, иди, куда шел. Котлы и черпаки ждут тебя.
— Совсем ум потеряла, — качал головой Гугл. Если бы кто в этот момент видел прищуренные глаза Исиды, понял бы, что шахматная королева знает об Окси гораздо больше, чем она сама о себе ведает. Но Окси купалась в лучах славы, свалившейся на нее, и не замечала недовольства ведьмы.
Вот и сейчас Окси закатила глаза, когда взволнованные подруги появились в портальном коридоре. Они держались за руки. Петра была бледнее обычного, а Мурила, стоя у стены, переступала с ноги на ногу. Ее прекрасные глаза с тревогой поглядывали на подругу. Казалась, скажи Петра хоть слово против, и Мурила откажется от своей затеи. Но Петра время от времени сжимала птичью ладонь кимбужки, стараясь подбодрить ее.
Когда проход начал открываться, Мурила заплакала. Крошка Пиу обняла ее колени, и ладонь Мурилы погладила малышку по голове. Чем шире становился портал, тем короче были пожелания пограничников, по очереди обнимающих девушек.
— Все будет хорошо!
— Ждем вас на Заставе!
— Возвращайся красоткой!
— Ты заслужила!
— Замолви слово за Петру, вдруг туман согласится и ее выслушать? — Крошка Пиу подняла на Мурилу свои огромные глаза.
— Обязательно, — кивнула Мурила.
— Нет, не надо. Мне и так не плохо, — застенчиво улыбнулась Петра.
Пограничники не уходили из портального коридора все два часа, что Мурила и Петра находились на Заставе Кимбу.
— Сейчас появятся, почти весь песок осыпался вниз, — произнес гном, вернувшись из кухни с бидончиком прохладного компота и стопкой одноразовых стаканчиков. Это был уже третий его поход за напитками. Пограничники сидели вдоль стен и тихо беседовали. Поначалу царило оживление.
— Они быстро вернутся, — пророчил Бай-юрн. — Мурила девушка хорошая, туман, если он божественного происхождения, как уверяют кимбужцы, сразу поймет, что она достойна красоты. Вот попомните мои слова.
Попомнили. Окси раз пять передразнила его, называя «блохастым оракулом».
Кот уже перестал обращать на нее внимание и, устав сидеть, растянулся на полу, позволив Крошке Пиу и Надежде прикорнуть на его теплом бочке.