«— Выудил ее из пруда, — шепчет Мак, — Теперь погоди, говорит, я сцежу воду потихоньку — говорит, — и поймаем ее на дне живьем, как форель. — Слил это он воду из ведра и заглядывает на дно — думал она там плескается, как рыба.
«— Удрала, чтоб ей пусто было! — говорит.
«— Попытайся еще раз! — говорит мой брат; и Мак опять набрал воды в ведро, и как только вода улеглась, глядь! — снова луна тут как тут.
«— А ну-ка теперь, — говорит мой брат. — Спусти опять воду, да потихоньку, не то опять поминай ее, как звали.
«— Постой маленько, — говорит тот, — я что-то придумал.
«Мигом сбегал в хижину своей старухи-матери — она тут же и жила близехонько — и притащил решето.
«— Ты держи решето — говорит, — а я буду лить воду. Коль из ведра ускользнет, изловим ее в решето, — Вот льет он себе воду тихонько, точно сливки из кувшина. Вылил всю воду, вывернул ведро вверх дном.
— Да провались она совсем! — кричит, — опять унесла ее нелегкая. — Да с этим как швырнет ведро в пруд, и решето за ним следом. Как вдруг ковыляет к ним его старуха-мать с палкой.
«— Где мое ведро? — спрашивает.
«— В пруду, — говорит Мак.
«— А мое решето?
«— Отправилось за ним вдогонку!
«— Я тебя научу ведрами швыряться, — крикнула она, да как хватит его палкой, а тот ну реветь и в припрыжку прочь от нее. А она загнала его в хижину, и продержала там на хлебе и воде целую неделю, чтобы вытравить у него луну из головы. Да только попусту хлопотала. Как прошел месяц, он опять за свое»… Э, да вот и она!
Из воды выплывала серебряная полная луна. Свет ее был почти так же ярок, как дневной, и тени Беттона и детей выступили на степе камбуза черными силуэтами.
— Смотрите на наши тени! — крикнул Дик, размахивая широкополой соломенной шляпой.
Эммелина выставила свою куклу, Беттон — трубку.
— Ну, а теперь, ребята, — сказал он, вкладывая трубку обратно в рот, — нора вам на боковую.
Дик тотчас начал скулить.
— Я не хочу спать, я не устал, Падди, ну, еще чуточку позволь!
— Ни минуты, — объявил тот решительным тоном строгой няни, — ни минуты после того, как потухнет у меня трубка!
— Беттон! — вдруг воскликнула Эммелина, вдыхая воздух. Она сидела за ветром от курильщика, и ее тонкое обоняние уловило нечто незаметное остальным.
— Что тебе, моя крошка?
— Пахнет цветами.
— Цветами?.. — повторил старый матрос, выколачивая трубку о каблук сапога — Откуда же возьмутся цветы посреди океана? Ты бредишь, что ли? Марш оба в постель!
— Набей опять трубку, — хныкал Дик.
— Вот отшлепаю тебя, как следует, тогда будешь слушаться, — возразил его покровитель, стаскивая его с бревен, — Идем, Эммелина!